В том месте, где обе реки сливались, вода производила впечатление растопленного серебра. В общем, картина была восхитительная, достойная кисти талантливого живописца.У берега стояли несколько лодок и большой многопалубный белый с синей полосой речной пароход, разительно отличавшийся от остальных судов. На борту его красовалась надпись «Королева Огайо». Солнце уже почти село, начинало темнеть, и иллюминаторы красавца судна сверкали желтыми огнями, а на каждой мачте висели мерцавшие золотистым светом фонари.– Здесь мы и будем ужинать, – пояснил Глэдни, заметив, что Ребекка смотрит на пароход полным благоговения взглядом.– Мы будем ужинать па пароходе? – удивилась она.– Ну да, – ответил Глэдни, в очередной раз улыбнувшись своей асимметричной улыбкой. – Скажите-ка мне: известно ли вам, как великолепно кормят на речных пароходах?– Конечно, – ответила Ребекка. – Но как мы на него попадем? Мы ведь не пассажиры. Неужели они пускают на борт всех желающих?– Не всех, малышка, – терпеливо произнес Глэдни. – Но Глэдни Хэллорана и его друзей наверняка пустят. А теперь пошли.Ребекка с дедом направились следом за Глэдни к трапу парохода, осторожно ступая по булыжникам, которыми была вымощена пристань. Булыжники эти спасали набережную от разрушения, когда река выходила из берегов, что случалось частенько. Глэдни предложил Ребекке руку, но девушка отказалась и тут же об этом пожалела: поскользнувшись на мокром камне, она чуть не упала в реку. Глэдни вовремя успел поддержать ее.– Я человек негордый. Могу и еще раз предложить свою помощь, – весело хмыкнул он. – Если вы, конечно, не погнушаетесь ее принять.Ребекка молча взяла его под руку и сразу почувствовала себя более уверенно. Так они и дошли до трапа.На палубе парохода, у самого трапа, стоял огромный чернокожий детина и сматывал канат. Увидев Глэдни, он от неожиданности выронил канат из рук и, издав восторженный вопль, ухмыльнулся во весь рот.– Миста Глэдни! Неужели это вы? Вот здорово! Добро пожаловать на борт «Королевы Огайо»! Собрались плыть с нами в Новый Орлеан?– Привет, Большой Сэм, – сказал так же радостно Глэдни. – Так, значит, капитан Дженкинс тебя еще не продал?Большой Сэм оглушительно захохотал.– Миста Глэдни, вы же знаете, рабства больше нет. Никто не может продать Большого Сэма, если он сам этого не захочет.– Тебя, и когда оно было, никто не смог бы продать, Большой Сэм. А знаешь почему? Потому что за тебя никто и гроша ломаного не даст, слишком уж ты хилый. Такой хилый, что тебя только пальчиком толкни, ты и свалишься. Даже моя старенькая бабушка легко с тобою справится.Негр снова разразился громовым хохотом. Все еще хохоча, он поднял с палубы железный прут и на глазах изумленной Ребекки принялся сгибать его в кольцо. Во время этой процедуры мощные мускулы на его руках, плечах и шее вздулись и стали похожи на канаты.– А ваша старенькая бабушка сможет так сделать, миста Глэдни, а? Ну-ка скажите.– Запросто сможет, причем одной рукой, – ответил Глэдни и глазом не моргнув.– Веселый вы человек, миста Глэдни, – заметил Большой Сэм. – Люблю я, когда вы приходите к нам на пароход.– А старый пират Дженкинс на борту? – поинтересовался Глэдни.– А как же, сэр, где ж ему еще быть? – ответил Большой Сэм и, распрямив прут, ткнул им в сторону кормы. – Я видел его там десять минут назад.– Мне нужно с ним быстренько переговорить, – сказал Глэдни. – А ты сможешь присмотреть, чтобы, пока я не вернусь, моих друзей никто не обидел?– Миста Глэдни, если за это время из реки выплывет сам дьявол, я буду защищать ваших друзей как лев, – торжественно пообещал Большой Сэм. – Я никогда не забуду тот день, когда вы спасли мою шкуру.– Да уж, такую шкуру жалко было не спасти, дружище, – заметил Глэдни и дружески похлопал чернокожего детину по плечу. – Я скоро вернусь, – сказал он Ребекке с Хоком и направился на корму.Глэдни быстро шел по палубе «Королевы Огайо», слегка касаясь рукой отполированных перил. Меньше года назад взошел он на борт этого парохода, намереваясь проплыть лишь от Сент-Луиса до Нового Орлеана, а по просьбе Дженкинса провел на его борту целых три месяца. Теперь настал черед Дженкинса оказать услугу ему, и Глэдни очень надеялся, что он ее окажет.Капитан Дженкинс, пожилой мужчина лет семидесяти, был высок и худощав, с длинной, до самой груди, курчавой седой бородой. Сейчас он стоял, облокотившись на перила, и пристально разглядывал что-то.– Какого черта ты там высматриваешь, кэп? Такие, как ты, вряд ли смогут углядеть что-нибудь путное, это уж как пить дать.Вздрогнув, Дженкинс порывисто обернулся, и в ту же секунду гнев на его лице сменила улыбка. Взяв руку Глэдни своей длинной мозолистой ладонью, он на удивление крепко пожал ее.– Брось ты свои ирландские штучки, Глэд, – сказал он. – Здесь тебе не ярмарка, надувать некого.– Это ты верно заметил, – несколько смущенно проговорил Глэдни уже без всякого ирландского акцента. – Но привычка есть привычка. Когда я работаю на ярмарке, я всегда говорю с ирландским акцентом, а избавиться от него потом ужасно трудно.– Если так и дальше пойдет, то в один прекрасный день ты вообще забудешь нормальный английский язык. Придется тебе тогда до конца дней своих чирикать на своем ирландском наречии.– Если хорошенько подумать, это будет просто здорово, – беззаботно сказал Глэдни, вновь с легкостью обретая ирландский акцент. – На кой черт мне, такому отличному честному ирландскому парню, какой-то литературный английский?– Особенно при твоей развеселой работе, когда и говорить-то особо не нужно. Верно, Глэд? – подхватил Дженкинс.Глэдни ухмыльнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103