– Я собираюсь похудеть и бросить пить, а перед Пасхой исповедуюсь во всех грехах, – сказал он мне.
В отговорках Луи я услышала скорее потакание своим капризам, нежели стремление к воздержанию. Он мечтал об епитимье потому, что больше не мог держать свои страсти в узде. Шамильи подтвердил мою догадку, что здесь не обошлось без женщины. Новым увлечением короля стала Жюли де Тажеро, длинноногая танцовщица семнадцати лет от роду. Юная красотка была для меня более серьезным соперником, чем Бог. Я надеялась, что король охладеет к ней так же, как и ко всем ее предшественницам, что он вернется ко мне, когда захочет особого внимания.
«Жирный вторник» был праздником в честь меня. Около трехсот танцоров, певцов и музыкантов исполнили балет под названием «Графиня дю Барри». Беднота была разъярена суммой, затраченной на постановку роскошного действа, для столь немногочисленной аудитории.
Я рассчитывала, что Луи приедет, и, когда этого не случилось, пришла в бешенство. Под именем баронессы вон Памклек я поехала в Париж, где остановилась в гостинице, сорила деньгами и спала с герцогом Эммануэлем. С каждым днем я все сильнее боялась, что теряю Луи. Вдруг эта Жюли смогла разжечь тлеющий костер его чресел?
Я приказала Шамильи и Мартену подергать за их ниточки во дворце. Мартен подтвердил мои наихудшие опасения.
– Мадемуазель Тажеро строит из себя пылкую влюбленную, – сказал он. – К тому же она исключительно гибка. Она выполняет любые желания его величества, потакает его эксцентричным прихотям и страсти к непристойным развлечениям. Она настолько вскружила ему голову, что он приглашает ее к себе во дворец. Некоторые придворные дамы, например герцогиня де Косе, похваляются дружбой с нею.
Ревность охватила меня. Я не собиралась уступать кому-либо свое место. Вернувшись в Версаль, я вызвала мадам де Мирапуа и графа Жана, чтобы с их помощью придумать, как решить эту проблему.
Мы сошлись на том, что наилучшая стратегия – это «разделяй и властвуй». Другая юная красотка должна отвлечь Луи и не дать Жюли укрепить свои позиции.
– Но где я так быстро найду красивую, на все готовую девочку? – спросила я, словно сама не знала.
Граф Жан злорадно рассмеялся.
– У меня есть отличная мохнатка для любых целей, – сказал он.
– Граф Жан! – воскликнула мадам де Мирапуа. – Следите за своей речью. В конце концов, перед вами дамы.
– Ох, простите меня, милостивые госпожи. Вульгарность – мое второе я.
С этими словами он вдруг наклонился и сказал Мирапуа:
– Слушайте, а почему бы нам не пригласить короля, чтобы он посмотрел, как я трахаю тебя, старая сука? Его вселенскую тоску как рукой снимет.
Гранд-дама замахнулась было, чтобы дать графу пощечину, но он перехватил ее руку, легко подавил сопротивление и присосался поцелуем к ее губам, крепко ухватившись за грудь. Мадам де Мирапуа не стала его останавливать, наоборот, она прижалась к нему всем телом.
– Держу пари, твоя дырочка еще хоть куда, бабуля! – промурлыкал он.
– Граф Жан! – воскликнула я. – Хватит с меня ваших комедий! Если вы немедленно не оставите в покое мадам де Мирапуа, я позову полицию! А теперь вон отсюда. Вы получили задание!
Жан церемонно откланялся. Когда он ушел, мы с мадам де Мирапуа расхохотались его дерзкой выходке.
– Хорошо, что он на нашей стороне, – сказала она. – Не хотела бы я иметь такого врага.
В страстную пятницу граф Жан явился ко мне в сопровождении миловидной маленькой соблазнительницы. Девушку звали Анна, она была дочерью версальского краснодеревщика. Она, несомненно, обладала всеми физическими качествами, чтобы понравиться его величеству: длинноволосая, длинноногая, с упругой попкой и высокой грудью. В разговоре она показалась мне глупенькой и апатичной. Я решила, что эта заторможенность вызвана робостью и смущением из-за роли, которую ей предстоит сыграть. Как далека я была от истины!
Та весна выдалась особенно красивой. Вишня, кизил, боярышник и дикие яблони, все в цвету, нежились во влажной дымке. Из зеленой травы вырывались тюльпаны, гиацинты и нарциссы.
Я пошла к Луи сама. Он был рад и встретил меня весьма нежно, пытался поцеловать. Я решила, что он чувствует себя виноватым, так долго пренебрегая мной, и вела себя подчеркнуто сдержанно. Поинтересовалась, исповедался ли он, на что он смущенно пожал плечами и сослался на государственные дела. Я сообщила ему, что в пасхальный вечер планирую устроить праздничный ужин в Ле Трианоне – имении в ботаническом саду, где мы с Луи впервые обедали вместе. Я убеждала его, что ему стоит прийти туда.
– Если я тебе неинтересна, то, возможно, тебя заинтересуют другие гости. Там, например, будет Анна – девочка из семьи простого краснодеревщика, но она просто прелесть. Я знаю, что вашему величеству она понравится.
Такую наживку король пропустить не мог и мгновенно попался на крючок. Все удалось так, как я планировала. Мы с Луи ужинали с Шон, графом Жаном, герцогом Эммануэлем, герцогом Эркюлем, герцогом де Ришелье, мадам де Мирапуа, мадам де Форкальке, мадам де Фларакур и, наконец, но не в последнюю очередь с Анной.
Мы опустошали одну бутылку шампанского за другой и рассказывали смешные, зачастую неприличные истории. Анна выглядела прекрасно, но казалась подавленной. Это не показалось мне странным. Она ведь делит трапезу с людьми гораздо выше ее по положению.
Мы еще сидели за столом, когда часы пробили полночь. Я взяла вялую красавицу за руку и подвела ее к королю.
– Сир, так как вы, кажется, устали от меня, позвольте предоставить вам в качестве развлечения эту юную леди.
Я пожелала им обоим спокойной ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86