Фредди действительно испытывала разочарование. Для нее было бы проще думать о нем как о невежде. Проще считать его ковбоем — и больше никем.
— Любовь — болезнь и горькое безумство, — произнес Фриско, видимо, надеясь предстать перед ней в самом выгодном свете. — Ты знаешь, кто это сказал?
— Конечно, знаю.
Чувствуя, что Фриско держит паузу, давая ей возможность назвать имя автора, Фредди махнула рукой.
— Просто сейчас не могу припомнить.
Поскольку Фриско и на этот раз ничего не сказал, пауза затягивалась. Фредди не выдержала и запальчиво начала возражать, стараясь при этом не повышать голоса:
— Послушай, даже самая лучшая актриса не может помнить наизусть все пьесы и знать назубок всех авторов!
Фредди чувствовала, как горят ее щеки в темноте. Что, если он прочел больше пьес, чем она? Какой позор!
Дэл внезапно рассмеялся:
— Сэмюэл Дэниел — «Триумф Гименея».
Фредди не имела понятия о том, что это за вещь: пьеса, стихотворение или даже рассказ? Не в первый раз она мысленно посетовала на систему образования, когда мужчины оказываются в более выгодном положении. Она видела глубокую несправедливость в том, что он мог процитировать автора, совершенно ей незнакомого. Наверное, его в школе учили лучше.
Нога Фриско коснулась ее ноги, и она поспешно отстранилась, неосознанно подыскивая повод отомстить ему за испытанное унижение.
— Вы собираетесь снова начать пить? — внезапно спросила она.
Заметив, что Дэл застыл в напряжении, Фредди довольно улыбнулась. Все же и ей удалось задеть его за живое. Она понимала, что действует нечестно, испытывая и удовольствие от того, что застала врасплох мужчину, которого не так-то легко смутить, и стыд за то, что использовала недозволенный прием.
— Только не во время этого перегона, — сдержанно ответил он.
— Правда ли, что вы потеряли два последних стада из-за того, что постоянно были пьяны?
— Возможно, — помолчав, ответил он. — Удача в нашем деле имеет огромное значение. Как, впрочем, и мастерство погонщиков, и погода, и состояние пастбищ. Да и от самих быков немало зависит. Я мог бы перечислить сотню факторов, влияющих на конечный результат. Но одно несомненно: то, что я пил, не способствовало успеху.
Изначально Фредди поставила перед собой задачу не задавать ни одного личного вопроса и не отвечать на таковые. Но как-то так случилось, что оба они оказались на весьма скользком поле. Бог знает почему между ними установилась особая доверительность, о которой ни он, ни она раньше и мечтать не могли. Фредди испытывала смутное беспокойство, задумываясь об этом. Ни к чему ей привязываться к этому человеку. Ни к чему думать о нем, да только сердцу не прикажешь.
Вдруг Фриско стал тихо насвистывать приятную мелодию. Потом он запел, и Фредди смогла расслышать слова. У него оказался приятного тембра баритон. Он пел «Все ближе к Тебе, мой Бог», негромко, но чисто, и Фредди в немом изумлении смотрела на него. Такой голос сделал бы честь профессиональному певцу. Он мог бы успешно выступать на сцене. Фредди не верила собственным ушам.
В конце третьего куплета она, не выдержав, перегнулась в седле, чтобы увидеть его лицо.
— Вы религиозный человек? — спросила Фредди, вновь вторгаясь на личную территорию.
— Не особенно, — ответил Дэл, зажигая вторую сигару.
Она видела, как он, откинув назад голову, смотрит на звезды. Потом он обратил взгляд на спящее стадо.
— Но человек редко бывает ближе к Богу, чем здесь и сейчас, — неожиданно заключил Фриско.
Фредди понимала его. Во время ночного дозора человек вдыхает ароматы земли и в голове у него рождаются значительные и странные мысли.
— Быкам нравится эта песня. А вот еще одна, которую они любят.
Он затянул одну из версий шуточной песенки «Дан-сластена», содержащую весьма фривольные выражения, равно как и смешные. Фредди даже пришлось рот зажать, чтобы не рассмеяться. На противоположной стороне от лежбища Дринкуотер подхватил припев. Фредди подумала, что хорошо бы узнать и его версию. Как и предсказывал Дэл, пение не тревожило быков, а, наоборот, успокаивало. Кто-то из животных взмахнул хвостом, кто-то замычал, но признаков тревоги не было видно.
Когда Дэл замолчал, Фредди вдруг почувствовала, что ей не хватает его пения. Зависимость становилась опасной: того и гляди она вообще не сможет без него обойтись. Черт, это уже совсем никуда не годится! Раздражение требовало выхода, и Фредди решила напрямик задать долго терзавший ее вопрос:
— Вы проводите своей ногой по моей нарочно?
Всякий раз, как его нога касалась ее, Фредди вздрагивала, будто от удара током.
— Прекратите немедленно!
Ни слова не говоря, он поскакал вперед. Фредди сразу же оказалась в кромешной мгле. Фриско давал ей возможность почувствовать, каково ей будет в ночном дозоре, когда он перестанет ее сопровождать. Вот уж действительно тоскливо в полном одиночестве круг за крутом объезжать стадо. Фредди никогда не принадлежала к числу людей, любивших уединение. Компания собственных мыслей ее совсем не устраивала.
Пришпорив коня, Фредди поехала быстрее, но и Фриско увеличил темп, держась на расстоянии вплоть до конца дежурства. Злая и раздосадованная, тщетно стараясь не показывать своего состояния, она остановила лошадь у фургона-кухни, поджидая Фриско. Наверное, она совсем не была бы против, если бы Дэл, как в прошлый раз, опустил ее на землю. Но он, не оглядываясь, объехал фургон с другой стороны и, расседлав коня, направился к костру налить себе кофе. Вздохнув, Фредди спешилась и пошла следом. Ей внезапно тоже захотелось кофе.
— Сегодня вы и в самом деле меня замучили, — проговорила она достаточно тихо, чтобы никого не разбудить, но и достаточно резко, чтобы Дэл почувствовал ее настроение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133