Они молча дождались Фокс, которая раздала им кастрюли. Таннер снял куртку, закатал рукава и принялся собирать монеты. Через двадцать минут он взмок, мечтая о прохладном утреннем ветерке. Но тени в долине не было нигде.
Один раз за два часа изнурительного труда он взглянул на Фокс. Она сняла тяжелое пончо и расстегнула ворот. Сев на корточки, он снял с шеи свою фляжку и, не спуская глаз с Фокс, отпил большой глоток теплой воды.
Надетая под пончо рубашка была ей явно не по размеру. Но она, вероятно, не знала, что материал был таким тонким, что солнце за ее спиной обрисовывало силуэт ее тела.
Таннер не сводил с нее глаз. Она наклонилась и протянула руку за монетой, и он увидел смутные очертания полной груди и тонкой талии. У него перехватило дыхание, и ему пришлось напомнить себе, что следует выдохнуть.
С его стороны было непорядочно воспользоваться ситуацией, о которой она не подозревала. Отвернувшись, он невидящими глазами уставился на монету, блестевшую в зарослях полыни. По какой-то причине он ожидал, что у Фокс маленькая грудь. А то, что он увидел, было для него как удар током.
Он поднял монету и бросил ее в металлический лоток. Целых пять минут ему удавалось не смотреть на Фокс, но потом, тихо чертыхнувшись, он повернул голову.
На сей раз она стояла на коленях и вытирала потное лицо и шею полой рубашки. Увидев, что он за ней наблюдает, она удивленно подняла бровь, потом улыбнулась и снова стала собирать монеты.
Улыбка преобразила ее лицо. Таннер, к своему удивлению, вдруг понял, что она могла бы быть красавицей, если бы судьба подарила ей более легкую жизнь. Вместо этого она пряталась под бесформенной одеждой, а ее суровое выражение лица скорее отпугивало, чем привлекало.
И она не делала никаких попыток быть приятной. Она не разговаривала с Ханратти или Брауном, если только они не заговаривали с ней первыми. И два раза она вставала и отходила, если оказывалась рядом с Таннером. Единственным ее компаньоном был Пич. Каждую ночь, прежде чем лечь спать, она в течение нескольких минут обсуждала с ним прошедший день. Иногда Таннер слышал, как она смеется, один раз ее голос был резким и раздраженным.
Собирая монеты, Таннер поймал себя на том, что слишком много думает о своем проводнике.
Расстояния здесь были обманчивы, но Фокс определила, что долина простирается на двенадцать или чуть больше миль. Если они тронутся в путь сейчас — а было уже далеко за полдень, — им либо придется заночевать под открытым небом, либо ехать в темноте до подножия следующей горной цепи.
Рассматривая стоявшие на земле кастрюли с монетами, она спросила Таннера:
— Вам нужно их пересчитать?
Если в мешках было по одинаковому количеству монет, в каждом из них должно было быть по шестьсот двадцать пять штук. Но единственный способ узнать, были ли монеты распределены поровну, — это пересчитать их в каждом мешке. — Приложив руку колбу козырьком, он глянул на горы на другом конце долины. — Пересчет монет во всех мешках займет слишком много времени, но мне необходимо пересчитать те, что высыпались из рваного мешка.
Смысл всей экспедиции был в этих монетах.
— Хорошо. — Фокс приняла решение. — Мы разобьем лагерь здесь. Животным будет полезно попастись, а у вас будет время до темноты на пересчет. Обернувшись к Джубалу Брауну, она показала на землю. — Здесь слишком много сухостоя, и поэтому рискованно разжигать костер. Одному из вас придется вырыть яму, а другому — помочь Пичу разгрузить мулов.
— Я буду рыть яму, — согласился Браун, — но я не нанимался перетаскивать с места на место грузы.
— Вы нанялись доставить деньги в Денвер. Это означает, что вы должны делать все, что нужно. А в данный момент нужно разгружать мулов.
— Тогда делайте это сами. — Глаза Брауна злобно блеснули. — Я не желаю, чтобы мне приказывала женщина, и я не буду выполнять работу за негра.
Фокс пристально смотрела на Брауна, но сказала Таннеру:
— Похоже, у нас назревают неприятности. — Краем глаза она увидела, что Таннер рванулся к ним, но она его остановила. — Это моя проблема, и я ее решу. — Так вы собираетесь выполнять то, на что подписывались?
— Я собираюсь лечь спать.
— Сомневаюсь. — Сжав кулак, Фокс так сильно ударила его в живот, что у него наверняка образовался на этом месте синяк. Она отступила на шаг и, прищурившись, смотрела, как Браун согнулся пополам. — Когда у тебя пройдет боль в животе, помоги Пичу. Иначе… я выбью тебе зубы. — Обернувшись к Таннеру, она чуть было не рассмеялась, увидев изумленное выражение его лица. — Вам нужна помощь для пересчета монет?
Таннер бросил взгляд на своих охранников. Браун все еще корчился, к великому удовольствию Ханратти.
— Да, пожалуй.
Она перевернула вверх дном ведро и уселась, сверкая глазами.
— Я думаю, дело пойдет быстрее, если один из нас будет считать, а другой — подводить итог. Вы что предпочитаете делать?
Прежде чем он успел ответить, Браун подскочил к Таннеру.
— Вы видели, что она сделала? — Он бросил на Фокс кровожадный взгляд. — Вы не собираетесь что-нибудь предпринять?
— А что бы ты хотел, чтобы я предпринял? — холодно осведомился Таннер.
Незачем Таннеру вмешиваться. Это ее дело, подумала Фокс и встала между мужчинами.
— Вы и я, Ханратти и Пич — все мы наемные работники. Все мы. Вы не исключение. Это означает, что вся работа распределена между нами.
— Это означает, Браун, что ты выполняешь приказы леди, — ухмыльнулся Ханратти. — Когда она щелкнет хлыстом, тебе надо подпрыгнуть, приятель.
— Помолчи, Ханратти. — Фокс была мрачнее тучи. — Вам придется выполнять мои приказы. Вы знали об этом с самого начала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97