— Вам Таннер рассказал.
Она знала, что он расскажет. Стоя напротив Дженнингса, она нацелилась ему в лоб.
— Я в любом случае узнал бы вас, дорогая Юджиния. Вы вылитая ваша мать. Вы знали об этом?
Этот вопрос был настолько неожиданным, что выбил почву у нее из-под ног. Слезы подступили к глазам. Кроме него, на свете не было ни одного человека, который помнил бы ее мать.
Она крепче сжала рукоятку «кольта», но потом опустила его. И не смогла удержаться от вопроса:
— Я этого уже не помню. Как она выглядела?
Ваша мать была прелестной, элегантной и стройной, как тростинка. У нее были серо-голубые глаза и такие же, как у вас, рыжие волосы. — На его морщинистом лице появилось что-то вроде улыбки. — Она была грациозной, но сильной, мудрой, смелой, любящей. — Повернувшись вполоборота, он остановил свой взгляд на горах за окном. — Я был для нее неподходящей парой. У нее были деньги и положение в обществе. У меня не было ни того ни другого. Но Дельфиний до этого не было дела.
— Вы обманули ее доверие, негодяй! — Она снова направила на него «кольт», но ее рука дрожала.
— Да, это так. — Он повернулся к ней. Его голос был тверд. — С того вечера, как Мэтью сказал мне, что вы появитесь, я думал о том, что я вам скажу. Я мог бы сказать вам, что без Дельфиний у меня не было бы средств, чтобы отправить моего сына учиться. Но это только половина дела. Мне хотелось жить той жизнью, которую показала мне Дельфиния. Что бы я ни сказал, оправдания мне нет. Я обманул доверие Дельфиний и тем самым безвозвратно изменил вашу жизнь. — Облокотившись на стол, он прикрыл ладонью глаза. — Мэтью рассказал мне, что вы и ваш друг ели то, что находили в мусорных баках. Что бы я ни сказал или сделал, этого изменить нельзя. Я бы отдал все, что имею, если бы это было возможно.
— Вы не просто изменили мою жизнь, негодяй! Вы разрушили ее!
«Кольт» оттягивал ей руку. Может быть, Дженнингс решил выиграть время? Ждет, что Пайпер вернется с дюжиной палачей? Нет. Он сказал, что ждал ее. Клод Пайпер знал, кто она.
— Вы мне не поверите, но я разрушил и свою жизнь. — Он поднял с пола портрет Фокс. — Я потратил годы на то, чтобы найти вас. Но миссис Уилсон умерла, и никто не знал, что случилось с вами.
— Ваша жизнь тоже была разрушена? — Она в это не верила.
— Когда-то я думал, что я хороший, порядочный человек. Но потом понял, что это не так. И это отравило мне жизнь. Я не был таким отцом, каким должен был быть. Я требовал от Мэтью невозможного, чтобы оправдать то, что я сделал, чтобы сказать себе, что стоило ради сына совершить это злодеяние. Я надеюсь, что Дельфиния одобрила бы то, как я распорядился частью ее денег. Но это не меняет способа, каким они мне достались. Не оправдывает того, как я поступил с вами.
— Вы украли мои деньги!
— Это было самым большим преступлением — бросить маленького ребенка.
Сердце Фокс билось так, словно было готово выскочить из груди. Ее мать любила этого усталого, измученного человека. Его любил Таннер.
— Я собираюсь убить вас, — процедила она сквозь зубы. Его раскаяние не тронуло ее. Оно опоздало.
— Я знаю.
Он не делал ничего, чтобы защитить себя. Он знал, что она придет, но разрешил Пайперу пустить ее в офис. Он не позвал шерифа, не выхватил из ящика письменного стола револьвер и не выстрелил в нее первым.
Хоббс Дженнингс сидел перед ней со спокойным, отрешенным видом и смотрел на нее полными муки глазами. Этот человек не боится смерти. Смерть будет для него освобождением от преследовавшего его прошлого, которого он стыдился.
— Я — то возмездие, которого вы ждали, — прошептала она с ненавистью.
Хоббс Дженнингс поставил ее портрет рядом с портретом Таннера и посмотрел на Фокс.
— Прости меня, Юджиния, за то страшное зло, которое я тебе причинил, и за то, что обманул доверие женщины, которую любил. Ты не можешь себе представить, как я об этом сожалею. Ты заслуживала лучшего.
— Ты прав, черт бы тебя побрал! Фокс прицелилась и выстрелила.
Глава 22
Дверь офиса с шумом распахнулась, и в комнату ворвался мистер Пайпер, по дороге споткнувшись о ковер.
— Все в порядке, мистер Пайпер. — Хоббс Дженнингс открыл глаза и втянул воздух. — Занимайтесь своими делами.
Клод Пайпер ошалело посмотрел на дымок, поднимавшийся над дулом револьвера Фокс, и бросился было к разбитому окну за спиной Дженнингса, но потом кивнул и попятился к двери.
Когда он вышел, колени у Фокс подогнулись и она рухнула на стул напротив Дженнингса. Уронив на пол «кольт», она закрыла рукой глаза.
— Я ненавижу вас больше, чем кого бы то ни было на свете. — Ее голос дрожал. — Я так давно вас ненавижу, что не помню времени, когда ненависть не была частью меня. Я не могу найти слов, достаточно крепких, чтобы выразить сожаление по поводу того, что не убила вас. Но я не могу этого сделать. Не понимаю почему, но просто не могу.
Частично причина была в том, что все это имело отношение к людям, которых она любила. Ее матери, Пичу, Таннеру. Но главной была та, что, убив Хоббса Дженнингса, она окажет этому негодяю услугу.
— И что произойдет дальше? — В комнате повисла тишина. — Вызовете шерифа?
Дженнингс отвел взгляд от созерцания стоявших перед ним, двух портретов.
— На самом деле я подумал о том, чтобы позвонить Пайперу и попросить его принести нам чаю. Вы пьете чай?
— Нет, конечно. Я не пью эту бурду. Кофе более приемлем, но лучше бы виски. В этот кошмарный день — только виски. — Она злобно посмотрела на него. — Благодаря вам я не благовоспитанная девушка, которая пьет чай. Я всегда выбираю виски, и большинство мужчин уже будут валяться под столом, а у меня ни в одном глазу. — Она вздернула подбородок и взглянула на него вызывающе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97