Я уже сделал распоряжения, чтобы поместить Арриан в воспитательный дом в Брайтоне.
Кэссиди не верила своим ушам.
— Ах нет, Генри! — воскликнула она. — Я никогда не позволю забрать у меня ребенка! Как ты только мог уготовить малышке такую участь — ведь она тебе не чужая!
— Мы с Патрицией обсудили все еще до моего отъезда в Лондон и сошлись на том, что наши дети недолжны общаться с незаконнорожденным ребенком!
— Но ведь мы точно не знаем, была ли Абигейл обвенчана! Я вообще не понимаю, чем невинное дитя может кому-то помешать.
— Мне пришлось приложить немало сил, чтобы уговорить Патрицию на твое возвращение. Она убеждена, что ты будешь дурно влиять на наших детей.
— Не считай меня дурой, Генри, — возмутилась Кэссиди. — Патриция только счастлива, что снова заполучила бесплатную служанку!.. И как ты посмел разрешить ей распоряжаться моей судьбой?!
— Мне казалось, ты обязана с большим уважением говорить о женщине, которая дала тебе кров, когда умерли твои родители!
— Если бы ты разрешил мне остаться в Лондоне, тетушка Мэри была бы счастлива, чтобы я и Арриан жили у нее в доме…
— Решение уже принято, Кэссиди, — оборвал сестру Генри. — Ты поедешь со мной, а ребенка отправят в Брайтон.
У Кэссиди задрожали колени. Она едва держалась на ногах и была близка к обмороку… Но она усилием воли прогнала слабость. Ради ребенка она должна быть сильной!
— Я не позволю забрать у меня Арриан и буду бороться с тобой, Генри! — твердо сказала Кэссиди. Он окинул ее презрительным взглядом.
— Твоего мнения вообще никто не спрашивает, — проворчал он.
Кэссиди увидела, что на его губах заиграла довольная улыбка. Он наслаждался тем, что может мучить ее.
— Неужели ты так ненавидишь меня, Генри, что заберешь у меня существо, которое я люблю больше всего на свете? — удивилась она.
— Я рад, что у меня есть возможность хоть как-то влиять на тебя, — признался он. — Ты всегда была очень упрямой и своевольной. Я говорил, что заставлю тебя подчиняться, и добьюсь этого.
Ее глаза сверкали, как два изумруда.
— Ты не сделаешь этого, Генри! — продолжала она. — Не тебе со мной тягаться!
Внезапно он переменил тон, и его взгляд потеплел. С нежностью, которая изумила Кэссиди, Генри коснулся ее щеки.
— Мы не должны разговаривать друг с другом подобным образом, Кэссиди, — сказал он.
Кэссиди не знала, что и подумать. Он никогда не говорил с ней таким тоном. Может быть, он пьян?.. Но ведь Генри в рот не брал спиртного! Тогда почему он так странно ведет себя?
Его рука коснулась ее волос и стала играть золотистым локоном.
— Всегда, когда ты делала мне наперекор, это одновременно и восхищало меня и возбуждало желание наказать тебя, — продолжал Генри. — С тех пор как ты исчезла, я не переставал искать тебя, а когда узнал о смерти Абигейл, даже не огорчился, потому что куда больше беспокоился за тебя.
Кэссиди оттолкнула его руку и поспешно отступила назад. Она была так поражена его поведением, что все еще не могла говорить.
Генри снова протянул руку и погладил ее волосы. В его глазах блеснули слезы.
. — Ты сводишь меня с ума, и я ненавижу тебя за это. Ты воплощение греха. Ты сама вожделение!
Кэссиди бросилась к двери.
— Господи Боже! — прошептала она. — Ты с ума сошел, Генри! Ведь я твоя сестра!
— Да, — согласился он, закрывая лицо ладонями. — Но ты сама довела меня до этого!
Кэссиди была близка к обмороку.
— Ни до чего я тебя не доводила, — сказала она. — Я тебя вообще терпеть не могу.
В его глазах снова засверкала злость.
— Убирайся, Кэссиди! Иди в свою комнату! — крикнул он. — Но знай, что ребенок и кормилица уже на пути в Брайтон.
Кэссиди распахнула дверь и выбежала в коридор.
— Арриан! — шептала она.
Она бросилась в комнату, где оставила кормилицу с ребенком, но комната оказалась пуста.
Тогда Кэссиди опрометью кинулась по лестнице вверх, чтобы из верхнего окна гостиницы посмотреть на дорогу. Она увидела, что кормилица с ребенком на руках садится в экипаж, и у нее из груди вырвался крик отчаяния. Но никто не услышал Кэссиди. Цепляясь за перила, на непослушных ногах, она спустилась по лестнице вниз.
Когда она наконец добралась до крыльца, то увидела, что экипаж уже пылит вдали. Она беспомощно смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду.
Кэссиди обошла гостиницу и обессиленно прислонилась спиной к кирпичной стене. Здесь было совсем темно, и Генри не смог бы ее найти. Она была так слаба, что не могла пошевелиться.
Кэссиди долго стояла не шевелясь, не зная, куда идти и что делать. Возвращаться в гостиницу было нельзя. С Генри произошло что-то ужасное, и для нее было бы лучше вообще никогда не видеть его.
Наконец к ней вернулась способность здраво рассуждать, и она решила, что нужно предпринять.
Кэссиди взглянула на дорогу и увидела, что несколько мужчин грузят в повозку овощи. Один из них сказал, что собирается отправиться в Лондон.
Едва не падая от слабости, Кэсскди пересекла мощенную булыжником улицу и приблизилась к мужчине, сидящему на козлах.
— Прошу вас, добрый господин, — тихо взмолилась она, — у меня нет Денег, но не могли бы вы взять меня с собой в Лондон?
Отчаяние, написанное на лице девушки, заставило возницу кивнуть.
— Милости прошу, мисс, — сказал он. — Буду рад, если вы составите мне компанию.
Он помог ей забраться в повозку и даже накрыл одеялом.
Пока они не выехали из деревни, Кэссиди била дрожь: она боялась, что Генри станет ее преследовать.
Возвращаться в дом к тетушке Мэри было нельзя. Брат отыскал бы ее там и заставил поехать с ним.
Кэссиди знала лишь одного человека, который мог ей помочь и с которым Генри никогда бы не осмелился спорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101