Отец Уэсли надеялся, что его сын продолжит дело. Однако этим мечтам не суждено было сбыться.
Нельзя сказать, что Уэсли не старался. Тем не менее за пять лет, прошедших после смерти его отца, унаследованное Уэсли состояние не приумножилось. Капитал, нажитый нелегким трудом родителя, значительно сократился. Дела шли все хуже и хуже. До Николаса стали доходить слухи о том, что Уэсли хочет продать свой небольшой дом, расположенный неподалеку от имения Силверблейд, чтобы оснастить корабли для предстоящего плавания.
Николас окинул взглядом свой красивый дом — дом предков. Высокие стрельчатые окна сверкали, отражая лучи клонившегося к закату солнца. Да, ему повезло. Как бы сложилась жизнь, если бы его, Николаса, отец был не старшим, а младшим сыном в семье? Смог бы он, проведя детство в роскоши и забавах, взяться за дело, чтобы зарабатывать на жизнь себе и семье? Воспринял бы необходимость трудиться как злобную ухмылку фортуны? И как бы он относился к своим более удачливым родственникам? Возненавидел бы их? На эти вопросы ответить ему было трудно.
Внезапно послышался визгливый женский смех. Николас понял, что, прогуливаясь, они подошли к саду Эрота. У входа стояла большая мраморная статуя.
— Думаю, в саду кто-то есть, — подмигнув своему спутнику, с усмешкой заметил Николас. — Нам лучше вернуться в дом. Предоставим гостям возможность предаваться своим… забавам.
— Да, — искоса взглянув на кузена, согласился Уэсли. — Разумное предложение.
Поняв друг друга, оба брата не спеша направились к дому.
Часы пробили два часа ночи. Николас, потирая покрасневшие от усталости глаза, отправился наконец спать.
Свою спальню, расположенную на втором этаже, он называл «комнатой сабинянок». Великолепная фреска занимала здесь весь потолок. Пламя свечи колыхалось. Призрачные тени плясали по стенам и потолку. Фигуры фрески, казалось, оживали.
Николас загасил свечу и стал раздеваться сам, решив не звать на помощь слугу. Римские легионеры, казалось, смотрели на него с потолка, уволакивая несчастных беспомощных пленниц. Осуждающе покачав головой одному из римлян, Николас усмехнулся.
Когда он разделся до пояса, полог кровати, сшитый из дамасского тяжелого шелка, слегка раздвинулся и в проеме показалась встрепанная светлая головка.
— Николас, это ты? — спросил знакомый голос.
— Наверное, я. В эту спальню другие мужчины не ходят.
Памела засмеялась.
— Наконец-то!
Николас расстегнул бриджи, и они упали на пол.
— Ты же знаешь, я не люблю делить с кем-нибудь то, что считаю своим.
Памела любовалась его обнаженным телом.
— А я тут для тебя кровать согреваю.
Николас скользнул под одеяло.
— Ах ты, моя соблазнительница!
Памела, обняв любовника, спросила воркующим голоском:
— Вам везло сегодня в карты, милорд?
— Не слишком, — признался Николас, вдыхая чистый, свежий запах ее волос.
— Зато Олли может праздновать успех. Его возлюбленная была на высоте.
Николас приподнялся на локте.
— Ты так думаешь? По-моему, Бесс слегка задело то, что не ей досталось золотое яблочко.
Памела соблазнительно повела голым плечом, потершись грудью о грудь своего любовника.
— Все женщины, которым не досталось яблочко, были разочарованы. Но я думаю, судья был справедлив.
— О, я вполне согласен. Уэсли мудро поступил, не выбрав победительницей ни мою возлюбленную, ни подругу Олли. Как всегда, он сделал все, чтобы никто не обиделся. Из него бы получился отличный политик.
— В конце концов, это было лишь безобидное развлечение. Женщины не бросились царапать друг другу глаза и…
Николас предусмотрительно закрыл ей рот поцелуем.
— Довольно болтать, — произнес он и задернул полог.
Позже, когда он со вздохом удовлетворения откатился в сторону, ему вдруг захотелось раздвинуть полог, что он и сделал. Лежа на спине, лорд посмотрел вверх. Внезапно черты одного из солдат таинственно расплылись, и он увидел себя самого на его месте. Это он, Николас, тащил на плече пленницу, которая подозрительно походила на Аврору Фолконет. Рот ее был открыт в беззвучном крике, а голубые глаза наполнены ужасом.
Николас усмехнулся, подивившись игре воображения, и, закрыв глаза, уснул.
Глава 3
На следующее утро Аврора быстро оделась и выскользнула из дома, пока сестра и лорд еще спали. Под плащом она спрятала коробку с пистолетами отца, пороховницей и дробью. Поборов желание побежать, она не торопясь прошла по лужайке, чтобы не вызвать подозрение у рано проснувшихся слуг. Мимо конюшен ей также удалось пройти незамеченной. Никто из конюхов не обернулся в ее сторону. За пределами усадьбы можно было вздохнуть свободнее. Забыв о предосторожности, Аврора помчалась со всех ног по склону вниз, к маленькой полянке в перелеске. Сорвав плащ и швырнув его на траву, она осторожно вынула из шкатулки пистолеты и принялась заряжать их так ловко, будто только этим всю жизнь и занималась.
— Посмотрим, как сегодня дела пойдут, — пробормотала она, любовно поглаживая дуло.
Оставалось найти подходящую мишень.
Внимание ее привлек старый мощный дуб.
— Вот тебе и мишень, — прошептала Аврора, обращаясь к пистолету, словно это было некое существо, наделенное способностью понимать.
Слегка расставив ноги для большей устойчивости и вскинув руку вверх, она прицелилась и нажала на спусковой крючок.
Грохот выстрела вспугнул скворцов, облюбовавших соседнее дерево. Птицы с тревожными криками поднялись в воздух. У Авроры заложило уши, а нос защипало от острого запаха сгоревшего пороха. Когда дым рассеялся, она направилась посмотреть, точным ли оказался выстрел. Сбитая ветка валялась на земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91