Если сможет.
Он удовлетворенно хмыкнул, взяв простое льняное одеяние. Эдива узнала отцовскую, разорванную у ворота, старую тунику, которую мать почему-то сохранила.
Норманн натянул на себя тунику. Закатав короткие рукава, он оглядел себя. Туника едва прикрывала его бедра.
Он взял свои штаны и, хорошенько прополоскав их в лохани, выжал, а потом отнес к окну и повесил там на крюк ставни.
Когда он потянулся вверх, чтобы закрепить ставню, край туники приподнялся, обнажив его ягодицы. Вид сильного красивого тела норманна вызвал в душе Эдивы странное беспокойство. Она заставила себя отвернуться, но тут же решила, что глупо проявлять такую слабость, и снова взглянула на своего врага.
Он взял полотенце и, пропустив его у себя между ног, завязал концы на талии. Эдива с удивлением наблюдала за его действиями. Потом норманн уселся на скамейку и, взяв сапоги, постучал один о другой. Комки грязи разлетались по деревянному полу, вызывая раздражение у Эдивы. Что ты себе позволяешь? Кто интересно, будет убирать за ним? Может, он лорд и привык, что ему прислуживают?
Очистив сапоги от грязи, он надел и зашнуровал их. Странное зрелище! Рослый мужчина в короткой и тесноватой тунике, едва прикрывающей бедра, на правой руке – повязка с кровавым пятном, на голых ногах – только сапоги. Неужели он рискнет выйти из комнаты в таком виде? Чужак подошел к двери и, что-то сказав стоявшему снаружи стражнику, ушел.
Его люди сидели на скамьях за столом в общем зале. Раздавались громкие голоса и смех. По раскрасневшимся лицам рыцарей и по аппетитным запахам, от которых у Жобера в душе волной колыхнулась радость, он догадался, что они наконец-то едят нормальную пищу.
Многие сразу заметили своего господина. Роб махнул ему рукой.
Он подошел и сел рядом с Робом, Аланом и Хеймо. Его оруженосец Уилл поставил перед ним кружку с элем. Женщина поднесла на блюде жареную свинину. Другая служанка принесла корзинку с хлебом.
Жобер начал с пива. Он мигом опрокинул в себя всю кружку и удовлетворенно крякнул. Наблюдавшие за ним рыцари весело зашумели.
– Ну как? – спросил Хеймо.
– Чертовски хороший эль! То, что надо! – воскликнул Жобер.
Его кружка была уже снова полна.
– Что произошло? – Роб кивнул на забинтованную руку.
Жобер покачал головой, запихивая в рот кусок мяса. К нему повернулся Алан:
– Неужели это сделала саксонка? Жобер отрезал еще мяса столовым ножом.
– Естественно, я не порезался, когда брился.
Алан и Роб вопросительно взглянули на него, а Хеймо спросил:
– Откуда у нее оружие?
– Я свалял дурака, оставив ее одну в комнате. Два кинжала отобрал, но, несомненно, там есть еще.
Алан присвистнул:
– Что за странные женщины у саксов!
– Не сказал бы, – усмехнулся Хеймо. – Остальные, кажется, вполне послушны. Эта – какая-то особенная.
– Как вы думаете, кто она такая? – спросил Роб. – Уж наверняка не хозяйка этого поместья. Посмотрите вокруг. – Он широким жестом обвел белые стены зала с роскошными гобеленами. – Хозяйкой этого поместья была дама, обладающая хорошим вкусом.
Жобер с наслаждением ел жареную свинину и размышлял. Действительно, откуда взялась эта чертовка? И что связывает ее с мятежниками?
– Хорошо еще, что она тебя не укусила, – усмехнувшись, сказал Хеймо. – А то отравила бы ядом, как гадюка.
Жобер даже жевать перестал, вспомнив, как эта чертовка пыталась вцепиться в него зубами, когда он тащил ее из подземелья. Зачем ему понадобилось освобождать такое злющее создание?
– Нам следовало бы привязать ее к столбу во дворе, чтобы каждый желающий мог воспользоваться ею, – сказал Хеймо. – Тогда она сразу стала бы кроткой.
Жобер нахмурился. Предложение Хеймо ему не понравилось.
Алан покачал головой:
– Ну нет, я не стал бы возиться с такой бешеной бабой, пусть даже связанной. Есть немало других женщин, которые мне больше по вкусу.
– Да уж, здесь есть девчонки покрасивее. Мне особенно нравится, что они белокурые. – Хеймо задумчиво посмотрел на женщину, которая обносила обедающих хлебом.
Она застенчиво опустила глаза, но не убежала. – Можешь возиться со своей дикой кошкой, Жобер. А я предпочитаю послушных и нежных.
Как ни странно, Жобера почему-то задело их пренебрежительное отношение к его пленнице.
– Вы не видели, какая она стала, когда отмылась, – сказал он. – Она такая же хорошенькая, как любая из них, только крупнее.
Он представил себе на мгновение полные груди саксонки и почувствовал шевеление у себя внизу, под полотенцем.
– Видно, ты слишком долго хранил верность своей нормандской возлюбленной, если эта дикарка горячит тебе кровь, – сказал Алан. – Боже милосердный! Она напала на тебя с ножом! Девушка не должна даже знать, как обращаться с оружием!
Жобер напрягся. Жаль, что Алану известно о его отношениях с Дамарис.
– Что ты с ней сделал после того, как отобрал оружие? – спросил Хеймо.
Жобер смутился. Если бы на него напал пленный мужчина, он убил бы его на месте. Но женщина... он даже не подумал снова связать ее.
– А что я мог сделать? – сказал Жобер. – Вот Алан утверждает, что нельзя казнить женщину.
– Почему бы тогда ее не высечь в наказание за то, что подняла на тебя руку? – предложил Хеймо. – Можно сделать это за крепостной стеной. Пусть увидят крестьяне и те, кто скрывается в лесу. Возможно, это заставило бы мятежников обнаружить себя.
Жобер, представив безобразную картину порки, решительно сказал:
– Нет. Я поступлю с ней так, как считаю нужным.
Эдива, расчесывая волосы, думала о норманне. Как намерен он поступить с ней?
Вспомнив о коротком мече, она хотела было перепрятать его, но потом решила оставить на прежнем месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87