Султан, прищурившись, смотрел на нее оценивающим взглядом. Пока наконец не фыркнул:
– Ладно, пять минут. Я дам тебе пять минут.
Пять минут, чтобы завлечь его, или всему конец. Селия перевела дух. Ей надо чрезвычайно осторожно разыграть эту карту. Используй эту возможность, чтобы выиграть время, а может, если повезет, то и спасти их жизни. Но сумеет ли она? Придумать достаточно захватывающую историю, чтобы увлечь этого злобного человечишку и изменить их судьбу? Обмануть фортуну, которая так часто оборачивалась против них?
Она посмотрела на Ройса. Тот не отрывал от нее глаз. Она услышала слова, которые он не произнес вслух. «Давай, продолжай. Я помогу тебе».
И внезапно нужные ей образы как по мановению волшебной палочки стали возникать в ее проснувшемся воображении.
Внутри ее что-то перевернулось. Она больше не была молящей пленницей. Она превратилась в магнит, притягивающий внимание всех присутствующих. Творческая фантазия, накопленная за годы работы, достигла своей кульминации именно сейчас, сконцентрировалась на этой истории. Истории ее жизни… ее жизней. Их жизней.
Она обратилась к нубийцам – к тем самым похотливым животным, жаждавшим осквернить ее, с королевским величием:
– Будьте так любезны, кто-нибудь из вас принесите мне подушку.
Они дружно вскочили, готовые повиноваться, и каждый приволок по большой подушке и положил к ее ногам. Неторопливо и спокойно она принялась устраиваться на них, пока вокруг нарастало напряженное ожидание.
Наконец, выдержав паузу, она начала говорить. Еще не зная, куда эта история ее заведет. Она просто шла вслед за образами, которые уводили ее в далекие времена, в древнюю страну…
Она говорила мягким завораживающим голосом, ритмом и плавным течением речи умело увлекая слушателей, заставляя их, словно силой магии, как зачарованных следить за нитью повествования.
Она переносила их в древний Вавилон словами, под воздействием которых, будто растворяясь в дымке, исчезала окружающая действительность, по мере того как вокруг них разворачивался творимый ею мир.
Статуи ширококрылых львов возвышались над городскими воротами. Извечное течение Евфрата. Храм богини Иштар. Мужественный персидский воин. Прекрасная вавилонская девушка.
– Как выглядела Сарна? – вопрошал султан, наклоняясь вперед со своего трона.
– Огромные черные глаза. Ниспадающие на плечи, цвета эбенового дерева волосы. Тонкая и прозрачная, как китайский фарфор, кожа. Роскошные полные груди.
– Прямо как Гвендолин в романе «Экстаз в Эдеме».
– Да, как Гвендолин.
Султан в полном восторге шлепнул себя по мясистым щекам.
– Гвендолин – одна из моих самых любимых героинь! _ воскликнул он. – Но вы хотите сказать, что высокородная, знатная женщина пойдет в храм, чтобы, как проститутка, продавать себя? Разве это не святотатство?
– Совсем даже наоборот. Таков был обычай в Вавилоне. Каждая женщина один раз в жизни должна пойти в храм богини Иштар и послужить ей. Исполняет она это, усаживаясь во дворе храма и дожидаясь, пока ею не заинтересуется какой-нибудь чужеземец и не купит ее милости. Она должна дождаться, чтобы кто-нибудь заплатил за нее, как бы долго ни пришлось ждать. Таков был священный религиозный долг, который исполняла каждая женщина. Даже если ей приходилось годами ждать, пока на нее не падет выбор.
– Но такая красавица, как Сарна, наверняка была выбрана тут же.
– Вы очень проницательны, ваше величество. Стоило Ралику взглянуть на нее, как он тут же понял, что должен ее заполучить. Он сделал свое приношение Иштар и увел ее во внутреннее святилище, святая святых храма, где и произошло их плотское соединение. Обычай требовал, чтобы в этом помещении, и только один раз, прекрасная Сарна должна была делать все, что ей приказывал Ралик. Отказать ему хотя бы в одной сексуальной прихоти считалось неслыханным богохульством.
– Чужеземец, – пробормотал возбужденный султан. – И в храме! И этот Вавилон на протяжении веков был символом упадка и разврата?
– Сарна отнюдь не была неопытной в любовных делах. У вавилонских женщин не существовало обычая хранить добродетель. И тем не менее у нее никогда еще не было любовников, подобных Ралику. Когда он в войсках царя Дария воевал в Индии, он научился странным, необычным приемам в искусстве любовных утех у племени Гамана водной из индийских долин. Он не спешил овладеть ею. Акт обольщения и соблазна он превратил в искусство добиваться превосходства и подчинения. Он связал ей запястья ремнем из сыромятной кожи, чтобы показать, как она беспомощна в его руках. Настойчивыми прикосновениями и пощипываниями он возбуждал ее, в то же время давая ей понять, что он не причинит боли, а то, что они делали, было их собственным ритуалом, дабы вознести их к неслыханным высотам наслаждения. Он научил ее беспомощное тело полюбить его прикосновения. Она возбудилась до такой степени, что забыла обо всем на свете, кроме вожделения к нему. Но пока она сгорала от страстного желания, он терпеливо выжидал, заставляя ее выпрашивать любовь, умолять его заняться любовью ради его собственного блага. И это создало особую связь между ними, взаимообмен сил и энергии, который наполнил их обоих таким наслаждением, какого им не доставляли прежде в этой жизни никакие плотские утехи.
– Но ведь после подобного опыта им захочется повторить его снова.
– Ну конечно, именно тогда и начались их беды. Будучи персом, Ралик не осознавал всей силы и строгости табу, которое запрещало им встречаться вновь. Но Сарна-то знала об этом. И все же она была так захвачена утонченным наслаждением, доставляемым новым видом любовных ласк – этой связью, – что она пошла за ним из храма и они опять предались любви, и не единожды, а три раза, причем всякий раз все более интенсивно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37