— У меня это были первые интимные отношения, — прошептала она, краснея. — А ты сделал их… ты был очень груб.
— Помню, — ответил он. Хотелось сказать правду, но гордость взяла верх. Пусть сама догадается о причине той грубости.
— Как ты сам сказал, это было давным-давно, — добавила она, мягко высвобождаясь из его рук.
— Не так уж давно. Пять лет. — Он искал ее глаза. — Мередит, ты, конечно, встречалась с мужчинами. Тот или другой должен был тебя взволновать…
— Я никому не доверяла, — с горечью сказала она. — Я боялась, что получится то же самое.
— Большинство мужчин не так грубы, как я, — холодно заметил он.
Вздох прозвучал как шепот. Она дрожала — это сделали его руки.
— Большинство мужчин не настолько мужчины, как ты, — закрыв глаза, выдохнула она; забытые чувства жалили и причиняли боль.
От этих слов сгорела уязвленная гордость, он встрепенулся. Она считает его мужественным? Красивым? Или то было раньше, пока он не убил в ней любовь?
Он привлек ее к себе, но осторожно. Она не должна ощутить, как восстала его плоть.
— Сейчас я не намного нежнее, чем был, — глухо сказал он, — но я постараюсь тебя не пугать.
Она открыла рот, чтобы возразить, но его губы перехватили ее. Они ощупывали ее нежный рот, а твердые, сильные руки скользнули вверх и сжали лицо.
Сначала она воспротивилась. Но уже через минуту расслабилась, позволив ему делать все, что он захочет.
— Боже, как сладко, — прошептал он, покусывая ее губы скорее по наитию, чем наученный опытом. Голос его дрожал, и Блейка не смущало, что она это слышит. — Боже, как сладко!
Губы не отрывались от губ, руки сплетались вокруг нее. Он прижался к ней всем телом и почувствовал, как она вздрогнула.
Он отодвинулся, глаза сверкали, дыхание прерывалось.
— Я не хотел, — мрачно сказал он, — не хотел, чтобы ты знала, как я возбужден.
Слова шокировали ее больше, чем ощущение восставшей плоти, но она постаралась не показать этого. Отступила, тронув губы пальцами. Да, было сладко, как сказал его прерывистый шепот. Так же сладко, как пять лет назад, в конюшне, когда ей до боли хотелось, чтобы он коснулся ее.
— Мне надо идти, — неуверенно сказала она.
— Подожди. — Он за руку подтащил ее к свету. В ее глазах, в изгибах припухшего рта смешались страх и желание.
— Что ты так смотришь?
— Ты все еще боишься меня.
— Извини, ничего не могу поделать. — Она опустила взгляд и увидела, как резко и часто подымается и опускается его грудь.
— Я тоже. — Он отпустил ее и отвернулся. — Если хочешь знать, я не мастер в любовных делах, — сказал он сквозь зубы.
Это была правда. Нина его кое-чему научила, но ее не волновали его прикосновения, и ее отклик всегда был тепловатым, равнодушным. Она не знала, что он был невинным, считала его неопытным, а под конец просто насмехалась над ним. Он не любил это вспоминать. Пусть лучше Мередит считает, что он грубиян, чем узнает, какой он еще зеленый.
Наблюдая за ним, Мередит удивлялась. Она-то считала его опытным. Если дело обстоит не так, это многое объясняет. Становится понятнее его свирепая гордость. Она подошла, чуть тронула за рукав. Он дернулся, будто его обожгло огнем.
— Все в порядке, Блейк, — нерешительно сказала она.
Он смотрел на тонкую руку на своем рукаве.
— С женщинами я как слон в посудной лавке, — неожиданно сказал он, глядя ей в глаза.
Признание окатило ее волной чувств. Никогда он не был так доступен, как сейчас. Одна ее половина осторожничала, другая жаждала один раз, только один раз, сдаться без борьбы.
Она встала на цыпочки и притянула к себе его голову. Он выпрямился, и она замерла.
— Нет! — жарко прошептал Блейк, и она в смущении попятилась, — Продолжай. Делай, что собиралась.
Теперь ей не верилось, что он правда хочет, чтобы она его поцеловала, но ведь он сказал это.
Мередит нежно прижалась губами к его твердым губам. Ее дыхание касалось его рта, она держала его голову. Пальцы забрались в густые волосы над сильной шеей, ногти царапали кожу, а рот нежно играл с его ртом.
— Этого мало, — хрипло прошептал он. Он держал ее руками за бедра — интимность, которой она должна бы воспротивиться, но не могла. — Делай как следует.
— Не сразу, — шепнула она. Сомкнула зубы на его нижней губе, чуть прикусила. Он задрожал, когда она провела языком по верхней губе.
— Мередит, — взмолился он и сжал ее сильнее.
— Хорошо. — Она знала, что ему надо. Открыв рот, скользнула языком внутрь и получила реакцию, подобную электрическому разряду.
Блейк вскрикнул. Руки гладили ее, прижимали к твердой груди. Он дрожал. Мередит почувствовала беспокойство, восторг, гордость, что она сумела вызвать эту страсть после такой красавицы, как Нина.
— Блейк, — прошептала она с закрытыми глазами, прильнув к нему всем телом.
Под спиной она ощутила стену, и он навис над ней.
Она не закрыла глаза, его бедра тяжело и плотно надавливали.
Мередит ощущала его могучую восставшую плоть, но это почему-то не пугало ее. Он действовал медленно, нежно, без нетерпения.
— Так здорово напугать можно, правда? — хрипло спросил он. — Ты знаешь, чего я хочу, я уже не могу собой управлять.
— Ты не сделал ничего плохого на этот раз. Я сама начала, — прошептала она.
— Да. — Он повторял ртом движения ее нежных губ. — Нравится, Мередит? Ты так любишь?
— Да. — Ее шепот тоже был хриплым от возбуждения. Она упиралась руками ему в грудь и сквозь ткань рубашки чувствовала, как бьется сердце в сильном теле.
— Давай я расстегну рубашку, чтобы ты меня потрогала, — шепнул он. — Но это может оказаться соломиной, переломившей спину верблюду, а рядом за дверью есть удобный длинный диван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40