— Я тоже так делал в детстве. — Блейк прислонился к машине, засунув руки в карманы. — Дети, живущие в городе, чертовски много теряют.
— Да. И я так играла. Когда высыхал колодец, мы ходили за водой на речку. Мы тогда были ужасно бедны. Я даже не представляла себе, как мы бедны, пока не побывала на дне рождения и не увидела, как живут другие дети. — Мередит вздохнула. — Я ничего не сказала родителям, но поняла, как деньги меняют человека.
— Тебя они не очень изменили, — задумчиво глядя на нее, сказал Блейк. — Ты стала уверенней, но не стала снобом.
— Спасибо. — Она нервно покрутила золотое колечко на пальце. — Однако твоего уровня я не достигла. Так, средний достаток.
— «Порше» — это больше чем средний достаток.
— Это мое безрассудство. Я думала о том, как приеду сюда, на встречу с прошлым, и купила его, чтобы придать себе уверенности.
— Да, всем надо время от времени подпитывать свою уверенность, — тихо согласился Блейк, не сводя глаз с Сары. — Она понемногу выходит из своего прошлого. Люблю, когда она смеется. Первое время не смеялась.
— Боялась, — сказала Мередит. — В своей маленькой жизни она видела так мало добра и заботы.
— Теперь видит. Буду заботиться о ней, пока жив.
Мередит была тронута и гордостью, и чувством собственности в глубоком, искреннем голосе. Интересно, о ней он сказал бы так? Блейк мог проявить слабость в отношении ребенка, но по-настоящему полюбить женщину — едва ли, слишком у него печальный опыт с Ниной.
Через несколько минут Сара опять объявила, что ей нужно «в ванну», и Блейк, улыбнувшись, отвез их на заправочную станцию, где был туалет.
Домой они вернулись, когда уже стемнело. Мередит выкупала Сару и села возле ее кровати, чтобы рассказать на ночь сказку.
Она дошла до середины «Спящей красавицы», когда вошел Блейк, сел в кресло у окна и приготовился слушать. Мередит смутилась, но Сара обрадовалась и потребовала рассказать еще две сказки, но уже на второй глаза у нее закрылись и она заснула.
Мередит встала, поправила ей одеяло, невольно наклонилась и поцеловала.
— Вот еще одна вещь, которой она лишена, — сказал Блейк, подойдя к кровати. — Чтобы ее целовали на ночь. — Он вынул руки из карманов и посмотрел на дочь. — Мне трудно проявлять свои чувства. Дядя был не из тех, кто целует. — Он грустно улыбнулся. — Ты его знаешь.
— Да, помню. Приятный был человек, но чтобы прикоснуться к кому-нибудь — ни-ни!
— Я такой же, — откликнулся Блейк. — Но ты исключение. Я даже нарочно старался порезаться, когда ты бывала у нас, чтобы ты меня бинтовала. Любил ощущать твои руки на своей коже. Помню, какие они мягкие и заботливые. — Он вздохнул и отвернулся. — Пойдем, а то еще разбудим Сару.
Он явно смутился, признаваясь в своей хитрости. Странно. Только когда он это рассказал, она вспомнила, что в те дни у него и правда то и дело случались мелкие порезы. Она улыбнулась. Вот еще один маленький секрет о тех чудных днях, когда Блейк был недостижим.
— Ты чему улыбаешься? — настороженно спросил он.
Мередит закрыла дверь и обернулась.
— Я думаю, что за ирония судьбы — ведь я любила бинтовать тебе пальцы, потому что был повод приблизиться к тебе.
— Не смешно ли, как мы были наивны? Учитывая возраст. Мы же были не дети.
— Отнюдь.
Атмосфера мигом накалилась. Мередит почти физически ощущала его рот на своих губах, а от недвусмысленного немигающего взгляда подгибались колени.
— Как ты помнишь все эти сказки? — задал вопрос Блейк, чтобы как-то разрядить напряжение, сковавшее обоих.
— Не знаю. Наверно, профессия. Блейк, надо купить ей книжки.
— Давай ты их подберешь, — предложил он. — Я ничего не смыслю в книжках для детей этого возраста.
— Ладно, посмотрю, нет ли у Мег Дональдсон. Кажется, я что-то видела.
— Я очень ценю твою помощь, — сказал Блейк. — Трудно быть отцом, особенно когда дело касается белья, ванны. — Он не торопился спускаться вниз. Прислонился к стене, его зеленые глаза медленно скользили по прекрасной фигуре в белом топе и облегающих голубых джинсах. Они сузились, остановившись на топе: еще минуту назад грудь Мередит под ним не была такой твердой. — В тебе очень сильно развито чувство материнства.
— Да, я люблю детей. Так мы идем вниз? — нервно сказала она.
— А что? Боишься, что я затащу тебя в спальню и запру дверь?
— Конечно, нет, — слишком быстро ответила она.
— Напрасно, — заметил он, оторвавшись от стены, — потому что именно это я и собираюсь сделать.
Прежде чем Мередит успела что-либо сказать, он мягко и. чертовски ловко поднял ее и отнес в свою комнату. Запер дверь и опустил на середину огромной кровати.
Она лежала, едва дыша, уставившись на него, а он уперся руками по обе стороны ее головы и сверлил ее зелеными глазами.
— Ну как, боишься меня, Мередит? — тихо спросил он. — Если я начну с тобой что-то делать, будешь отбиваться и звать на помощь?
Она разжала губы. Она совсем его не боялась. За этот день что-то случилось с обоими, они стали ближе. Мередит узнала о нем так много, что сейчас главной мыслью было — как сильно она его любит. И как бы ей хотелось полностью принадлежать ему!
— Нет, не боюсь. Я знаю, что ты не причинишь мне зла и не станешь принуждать. Так ты сказал.
Он слегка расслабился.
— Правильно. — Глаза его скользили по ее телу, лаская грудь под легкой тканью, обтянутые джинсами бедра и ноги. — Ты не представляешь себе, как весь день сводила меня с ума. Знаешь, что ты очень сексуальна?
— Я? — Ее лицо осветилось слабой улыбкой.
— Ты. — Он встретился с ней взглядом. — И ты отсюда просто так не уйдешь.
От этой сладкой угрозы по спине пробежали мурашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40