Идет?
Она помедлила, но недолго.
— Идет, — мрачно согласилась она. Он коснулся кончика ее носа.
— И не дуться. Я еще не знаю, что у нас с тобой получится. Черт, я ничего не знаю о детях!
— Черт — это в аду. Туда попадают плохие люди, — уверенно сказала Сара. — Мамина подруга все время его поминает. И дьявола, и сукина…
— Сара! — взорвался Блейк, пораженный, что крошка знакома с такими словами.
— А коровы у тебя есть? — Она легко сменила тему.
— Есть, — буркнул он. — Какая же мамина подруга при тебе пользуется таким языком?
— Труди, конечно. — Она широко раскрыла глаза.
Блейк присвистнул сквозь зубы и обернулся к мисс Джексон, которая вошла с подносом, уставленным молоком, печеньем и кофе для Блейка.
— Я люблю кофе, — сказала Сара. — Когда мама утром неважно себя чувствовала, она пила кофе в постели и мне давала.
— Не сомневаюсь, но здесь ты пить кофе не будешь. Детям вредно.
— Раз хочу — значит, буду! — вызывающе бросила Сара.
Блейк взглянул на мисс Джексон, а та застыла на месте, глядя, как девочка схватила четыре печенья и стала запихивать в рот, словно не ела много дней.
— Если вздумаешь сбежать, — прошипел Блейк экономке, что служила еще его дяде, — я, с Божьей помощью, отыщу тебя хоть на Аляске и приволоку обратно.
— Уволиться? Теперь, когда становится так интересно? Упаси Бог! — Она вскинула голову.
— Сара, когда ты в последний раз ела? — спросил Блейк, глядя, как она берет новую горсть печенья.
— Я ужинала, а потом мы поехали сюда.
— И ты не завтракала? И не обедала? — взорвался он.
Она покачала головой.
— Какое вкусное печенье!
— Еще бы, когда целый день не ешь, — вздохнул он. — Ты бы сделала сегодня ужин пораньше, — обратился он к мисс Джексон, — а то она съест саму себя вместе с печеньем, только мы отвернемся.
— Да, сэр. Я пойду приготовлю ей гостевую комнату. А что с одеждой? Где ее чемодан?
— Нету, тот тип ничего не принес. Сегодня пусть спит в чем есть. Завтра съездишь в город и все купишь.
— Я? — Мисс Джексон была в ужасе.
— Кого-то надо принести в жертву, — съязвил он. — А я босс.
Мисс Джексон поджала губы.
— Я ничего не понимаю в детских вещах.
— Отведи ее в магазин миссис Дональдсон, — подсказал он. — Кинг Ропер с Элизой одевают там свою дочку с головы до ног. Правда, Кинг стонет от цен, но нас это волнует не больше, чем его.
— Да, сэр. — Она собралась уходить.
— Кстати, где газета? — спросил он. Еженедельник приходил по средам с утра. — Хочу посмотреть, что там…
Мисс Джексон переминалась с ноги на ногу и гримасничала.
— Ну, я не хотела вас расстраивать…
Он поднял брови.
— Как это газета может меня расстроить? Давай сюда!
— Ну ладно, раз вы так хотите. — Она прошлепала к дальнему столу и вынула из ящика газету. — Пожалуйста, босс. А я пойду, с вашего позволения, пока вы не взорвались.
Она вышла. Сара прихватила еще пару печений, а Блейк замер, уставившись на первую страницу. На него смотрело лицо, которое столько лет преследовало его.
«Писательница Мередит Кэлхаун дает автографы в „Книжном уголке“ Бейкера», — сообщал заголовок, а под ним красовалась ее фотография.
С острой тоской вглядывался он в портрет.
Тощая невзрачная женщина, которую он оскорбил, не имела ничего общего с этой дивой. Каштановые волосы, забранные в элегантный шиньон, оставляли открытым лицо, которое могло бы украсить обложку журнала: ясные серые глаза, удлиненные черты лица, макияж тонко подчеркивает природные достоинства. В светлом жакете и пастельного цвета блузке она была очаровательна. Более чем очаровательна. Она была нежной, теплой и нетронутой в свои двадцать пять лет. Сейчас ей как раз столько.
Блейк отложил газету; он и так все знал о взлете ее судьбы и о последней книге, «Выбор», — там описано, как мужчина и женщина пытаются управиться одновременно с карьерой, браком и детьми. Он ее прочел, как вообще тайком читал все ее книги, отыскивая в них следы прошлого, ища хоть намек, что вражды больше нет. Но она похоронила все чувства к нему, в ее героях он не мог отыскать ни единого штриха, напоминающего о нем. Будто предвидела, что он будет искать, и попрятала все, что могло бы выдать скрытые чувства. Он не знал, что Сара Джейн стоит рядом.
— Красивая леди, — сказала Сара. Она вытянула шею и выбрала из текста под фотографией слово. — К… н… и… книга, — гордо произнесла она.
— Верно. А теперь это, — он указал на имя.
— М… р… Морковка, — сказала она. Он чуть улыбнулся.
— Мередит, так ее зовут. Она писательница.
— У меня есть «Три медведя». Это она написала?
— Нет. Она пишет для больших девочек. Кончай есть печенье и иди смотреть телевизор.
— Я люблю «Мистер Роджер и улица Сезам».
— Что-о?
— По телевизору показывают.
— А-а. Ну иди включай.
Блейк вышел из комнаты, не тронув кофе. А зря: пока он звонил из холла, Сара Джейн попыталась налить себе уже остывший напиток из большого серебряного кофейника. Ее крик заставил Блейка бросить трубку на полуслове.
Она облилась кофе и пронзительно визжала. Промокла не только она: ковер и часть дивана были забрызганы, а на подносе стояла темная лужа в дюйм глубиной.
— Я же говорил тебе: нельзя пить кофе! — сказал он, наклоняясь проверить, не обожглась ли она. Слава Богу, нет, только испугалась.
— А мне захотелось, — сквозь слезы с трудом произнесла она. — Мое нарядное платье испорчено.
— Придется не только платье переменить, — назидательно сказал он, резко перекинул ее через колено и шлепнул. — Если я сказал: нет — значит, нет! Понимаешь меня, Сара Джейн Донован?
Она так удивилась, что перестала плакать. Осторожно посмотрела на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40