А затем убрать с ее лица упавшие локоны роскошных волос и прильнуть к нежным губам!
— Почему вы ничего не предприняли? — продолжала допытываться Сабрина. — Даже хуже того! Просто бросили меня на растерзание этому мерзавцу!
Весь прошедший вечер Джек не спускал глаз с Сабрины и только на несколько минут вышел. Надо же было случиться, что именно в тот момент Сабрина допустила роковую ошибку! Когда Джек вернулся, катастрофа уже произошла.
Дарлингтон помолчал несколько мгновений, а затем, взглянув Сабрине прямо в глаза, жестко сказал:
— Вы говорите, Баклей мошенничал. Пусть так! Но сами-то вы зачем пришли в игорный дом? Разве не для того, чтобы плутовством добыть деньги?
Сабрина сразу же выпрямилась и гордо подняла голову:
— Я не плутовала!
— Вам просто не понадобилось этого делать, — парировал Джек, окидывая ее взглядом с головы до ног.
Боже, до чего же изящна и стройна ее талия! Как знать, возможно, к концу этого часа ему удастся…
— Если бы вы видели, что не можете выиграть честно, то непременно сплутовали бы, как это сделал Баклей.
С трудом взяв себя в руки, Сабрина поставила на стол нетронутый бокал с коньяком и сказала настолько спокойно, насколько могла:
— Ваши обвинения несправедливы, а потому отвратительны!
Джек протянул руку и взял ее бокал.
— Отвратительны? Возможно. Несправедливы? Нет. Вы, дорогая моя, стали чересчур жадной.
Он поднес бокал к губам и отпил один глоток, дабы слегка успокоить начинавшие пошаливать нервы.
— Мне как-то говорили, что самоограничение — ценнейшее качество в человеке.
Бессильно сжав кулаки, Сабрина с бешенством смотрела на Дарлингтона. Гордость не позволяла ей вторично отвечать на оскорбления. Тем более что вовсе не жадность заставила ее сесть за карты с мошенником Баклеем. Это она отлично знала.
Хвастливый рассказ Баклея о том, как он обошелся с арестованным разбойником, шокировал и возмутил Сабрину. Она даже перестала думать о несчастном Ките, которого поклялась спасти… Тогда ее мысли занимал только один человек — Джек Лоу.
В результате она проиграла все!
Чувства вины и стыда переполняли ее душу. Потерять все! Потерять из-за бандита, которого рано или поздно все равно покарает закон! Боже, как можно было вести себя столь глупо и эгоистично?! Забыть, что не только будущее Кита, но и сама его жизнь зависит только от нее одной!
Джек смотрел на Сабрину и видел, как менялось выражение ее лица. На нем отражались то праведный гнев, то упрямство, то сомнение. И стыд…
— Я же предупреждал вас, что карты — игра для бесстрастных обманщиков, — осуждающе покачал головой Джек.
Сабрина умоляюще сложила ладони перед собой.
— Но я же все делала правильно. И немало выиграла до появления того типа.
Он никогда еще не встречал женщины со столь открытой душой, абсолютно неспособной на хитрость или лицемерие. И сейчас просто невозможно было сомневаться в готовности Сабрины отозваться всем сердцем на первое же проявление доброты И сочувствия. Но тогда почему он не чувствует себя победителем?
— Умоляю, скажите, когда мне следовало остановиться? — дрожащим голосом спросила Сабрина.
Сабрина и сама понимала, что совершила непростительный промах. Ведь продолжай она игру с прежней серьезностью и расчетливостью, то, возможно, и добилась бы очередной победы, сорвав столь желанный банк!
— Но всегда существует возможность отыграться, — неуверенно сказала Сабрина.
— Существует. Но нет никакой гарантии, что вы вновь не проиграете. Конечно, можно и рискнуть. Но для этого надо иметь деньги, чтобы сделать ставку.
Джек задумчиво смотрел на уже совсем погасший камин. Но мысленно продолжал любоваться стройной фигурой девушки, а во все более разыгрывающемся воображении ласкалi ее обнаженную грудь, которая, несомненно, должна быть божественной. Если бы Сабрина только знала, как легко, без каких-либо усилий зажгла она огонь в его душе и заставила закипеть кровь в жилах! Но нет! Она не должна даже догадываться об этом!
Сабрина стояла совсем близко, и Джек уловил волнующий шелест от соприкосновения ее одетых в тонкие шелковые чулки ножек.
Он посмотрел на нее и утешающе произнес:
— Разница между нами состоит в том, что я могу позволить себе проигрыш, а вы нет.
Лицо Сабрины перекосилось от душевной боли.
— Не бередите рану!
— Переживаете?
Джеку сделалось почти жалко неопытную девушку, которая мало что могла противопоставить его иезуитской тактике. Виконт ожидал, что Сабрина будет вести себя с ним более вызывающе. Теперь же в его душе шевельнулось что-то теплое, человечное. Но он тут же подавил это чувство и холодным тоном спросил:
— Почему вы не хотите откровенно признаться мне, зачем вам понадобились деньги? Если на развлечения, то я готов дать вам взаймы.
— Что такое? — удивленно выгнула бровь Сабрина. — Вы предлагаете дать мне взаймы, хотя отказались вернуть деньги, у меня же украденные?
— Я уже, кажется, говорил вам, что никогда не объясняю своих поступков, — резко ответил Дарлингтон.
— Тогда не требуйте никаких объяснений и от меня!
— Гордость порой дорого обходится. Вы считаете, что можете себе ее позволить?
— Меня удивляет то, милорд, — презрительно фыркнула Сабрина, — что вы, зная затруднительное положение, в котором я оказалась, находя мое поведение смешным и глупым, тем не менее уплатили за меня долг Баклею.
Джек снова сделал глоток из бокала, который продолжал держать в руках.
— Сказать по правде, я предпочел, чтобы вы были должны не ему, а мне.
— Почему?
Он бросил на девушку откровенный взгляд и усмехнулся одними губами:
— Мне просто не хотелось, чтобы до меня вы достались Баклею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107