Одни из них выглядели нелепо, другие — просто глупо, но во всех случаях виновата была она. Впрочем, во всей этой путанице ее занимало одно. Нечто такое, о чем она до этой поры даже не подозревала. Неужели такое возможно? Ей трудно было в это поверить, но эта мысль не оставляла ее.
Она сняла с пальца золотое обручальное кольцо и спрятала его в карман. Одно ей было ясно: она больше не сможет его надеть.
Что с ней случилось: она влюбилась или просто сошла с ума?
Глава 10
— Ну, на сегодня все! — Фрэнк Говард упал на узкую банкетку, которая в его кабинете заменяла диван. — Нам удалось вставить это последнее сообщение, как вы распорядились, — кисло добавил он. — Оно на третьей колонке пятой страницы. Еще приказания будут, босс?
Максим не отрывал взгляда от работы, разложенной перед ним на письменном столе. Раздражительность Фрэнка была реакцией на его собственную. Они уже дважды спорили в присутствии служащих «Кроникл». Третьего раза он решил избежать.
Барабаня пальцами по крышке стола, он попытался сосредоточиться на финансовом прогнозе, который изучал, но цифры плясали и расплывались. Последние трое суток он почти целиком провел в этой похожей на камеру комнате, пытаясь выполнить двухнедельный объем работы в три дня. Недосыпание уже начало сказываться на его здравом смысле, но чем быстрее он уберется у Фрэнка с дороги и из его кабинета, тем лучше будет для них обоих.
— Неужели Джон не способен на что-то получше? — спросил он наконец, начиная растирать виски.
Фрэнк сдвинул очки на лоб.
— Не знаю, чего ты от нас ждешь, Макс. Мы — маленькое издание. Эти объявления нужны нам и как источник дохода. Если их сократить, то мы опять превратимся в одностраничную листовку.
Максим презрительно фыркнул:
— Значит, дело обстоит так. Либо мы — приукрашенный перечень магазинов, либо — листовка. В таком случае мы вообще можем всю эту дребедень кому-нибудь подарить!
Фрэнка не удивил резкий взмах руки, от которого разлетелась стопка листков с бюджетом газеты. Он с детства был свидетелем вспышек гнева Максима. Что его удивило, так это выражение беспредельного страдания, которое появилось на лице друга.
— Когда ты в последний раз ел? — Фрэнк нагнулся за теми листками, которые приземлились рядом с ним. — Я имею в виду нечто, кроме бутербродов. И когда ты в последний раз спал в собственной постели? Ты уже два дня терзаешь себя бритвой из мужского туалета, как я заметил. Почему?
Максим смущенно потрогал порез на подбородке. Он был небольшой, но кровоточил обильно.
— Я пытаюсь поскорее покончить с делами. И отдохнуть, — пробормотал он.
Фрэнк бросил подобранные бумаги на стол.
— У тебя планы на отпуск? Прекрасно! Куда ты собираешься ехать?
Максим посмотрел через стол на своего управляющего.
— Ты пытаешься от меня избавиться?
— И как можно скорее, — без колебаний подтвердил Фрэнк. — Твои намерения делают тебе честь, Макс, но ты пытаешься навязать новый метод штату сотрудников, которым при этом приходится заниматься повседневными вопросами производства. Я даже не уверен… Хорошо, хорошо, не будем снова начинать этот спор, — сжалился он, увидев, как сдвинулись темные брови Максима. — Забудь об этом на несколько дней. За время твоего отсутствия все останется на своих местах, могу это гарантировать.
Макс кивнул:
— Ты прав, конечно. В мое отсутствие газета никуда не денется. А я прав насчет перемен, и ты это прекрасно знаешь.
Фрэнк пожал плечами и решил поменять тему разговора:
— Так куда ты собираешься? Мне просто любопытно. Лиза обязательно у меня спросит, чтобы иметь возможность поныть, как хорошо было бы, если бы и мы могли бы время от времени куда-нибудь ездить. А я говорю ей, что об этом ей следовало подумать гораздо раньше, прежде чем она взялась единолично решать проблему увеличения населения Плаудена.
Максим улыбнулся — впервые за этот день.
— А я-то гадал, почему вы тратите на это столько усилий! Четверо детей за шесть лет! Разве вы не слышали о планировании семьи?
Фрэнк оглушительно расхохотался:
— Когда мы с Лизой только поженились, она сказала что-то по поводу того, чтобы завести собственную бейсбольную команду. Я и не подозревал, что это сделает меня ярым борцом за равные возможности женского спорта!
Максим улыбнулся. У Фрэнка было четыре дочери.
— Возможно, тебе следует подумать о том, как превратить спортивные достижения в деньги. Ведь колледжи и университеты в последнее время увеличили число стипендий для представительниц женского спорта.
Фрэнк поднял брови:
— Знаешь, а я ведь понятия не имею! Мне предстоит дать образование четырем дочерям, а я еще даже не узнавал о стипендиях! Но конечно, Сара только в первом классе… Но если подумать, у нее прирожденные способности к футболу. Она играет правым полузащитником. И не вижу, почему бы ей не конкурировать хотя бы на уровне колледжа — если, конечно, она не бросит играть. Бог свидетель, я никогда не смог бы учиться в Дартмуте, если бы не получил в свое время стипендию как пловец!
Двое друзей обменялись благосклонными взглядами, а Максим взялся за ручку и начал писать — быстро и нетерпеливо.
— Кто твой лучший репортер?
— Я, — без тени смущения ответил Фрэнк.
— Хорошо! — ухмыльнулся Максим. — Давай представим это дело так: ты в этом материале лично заинтересован. Начни здесь, в Коннектикуте. Если мне понравится то, что ты сделаешь, я отправлю тебя вдоль побережья, чтобы ты подготовил серию статей о колледжах, расположенных в городах, где выходят газеты Дехупов.
Фрэнк посмотрел на него скептически:
— И у меня появится собственная колонка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61