Он улыбнулся. Джорджиана была так счастлива, так горда его любовью, так охотно узнавала мир чувственных наслаждений, открывшихся перед ними двоими! Он невольно задумывался над тем, доставляли ли его ласки столько же наслаждения другим женщинам. Однако он заранее знал ответ на этот вопрос. Никто не испытывал подобных чувств, потому что он сам никогда не испытывал такой страсти, какая пробуждалась в нем, когда он обнимал Джорджиану. С ней это был не просто секс, это было чем-то гораздо большим. Благодаря ей он становился богаче, она сглаживала шероховатости, которые так долго причиняли ему беспокойство, не давая полностью наслаждаться жизнью. За три коротких дня она стала ему так же нужна, как дыхание.
И вот теперь ему предстояло отпустить ее, не имея ни малейшего представления о том, когда он сможет снова увидеть ее.
— Максим?
Джорджиана села в постели. Одеяло соскользнуло с ее обнаженных плеч. Это зрелище не только возбудило его, но и раздосадовало.
— Спи, Джорджи.
— Разве ты не устал?
— Устал до смерти. А теперь засыпай. Я не наброшусь на тебя еще по крайней мере час.
Джорджиана смущенно натянула на плечи одеяло. Максим был зол. Он отвернулся, и пламя осветило его целиком — широкие плечи, ложбинку позвоночника, тугие полушария ягодиц, мощные мускулы на бедрах и икрах. Ей были знакомы все детали его тела, а в эту минуту она даже знала, о чем он думает. Это было видно по тому, как непривычно ссутулились его плечи: он был явно недоволен.
И причину этого она знала. Именно это и ей не давало заснуть. Сегодня им предстоит расстаться, и она так же, как и он, не знает, когда они снова смогут быть вместе.
— Ты замерзнешь, — осмелилась она сказать едва слышно.
Он поднял голову и расправил плечи:
— Мне не позволено задавать тебе вопросы, Джорджиана, но я заявляю свое право на то, чтобы думать, о чем хочу.
Его укор был для нее порывом холодного ветра, но она не пыталась уклониться. Ей было больно вместе с ним. Она не могла обижаться на него за те мысли, которые роятся в его голове. И в то же время в течение всего уик-энда он не задал ей ни одного запретного вопроса. Джорджиана сомневалась в том, что на его месте могла бы вести себя столь же стоически. Если бы только она могла дать ему какую-то надежду, которая смягчила бы его ощущение бессилия.
— Я не замужем, Максим. И никогда не была замужем.
Он изумленно обернулся.
Она не собиралась говорить ему об этом. Но взять эти слова назад было невозможно.
— Я хотела бы рассказать тебе все, Максим, но мне нельзя! Пожалуйста, пожалуйста, доверяй мне! Осталось совсем недолго!
Она замолчала, с тревогой ожидая его реакции. Он подошел к кровати и сел у нее в ногах — так, что она не могла до него дотянуться.
— Кто такой Алан?
Джорджиана покачала головой:
— Ты обещал не задавать мне вопросов!
Он негромко чертыхнулся.
— Я люблю тебя всем сердцем. Пожалуйста, ложись! — тихо попросила она.
По телу Максима пробежала дрожь. Джорджиана не замужем! Однако она что-то от него скрывает… Что-то, что она боится ему рассказать… или что-то, во что она не хотела бы его втянуть?
— У тебя какие-то неприятности, да?
Она опустила голову, не имея больше сил ему лгать. Еще несколько мгновений — и он заставит ее рассказать всю историю.
— Я же не дурак, Джорджиана. Я знаю, что тебе угрожает какая-то опасность. Этот человек, Алан, — он тебя охраняет? Надеюсь, он знает, что делает! — добавил он, не дождавшись ее ответа. — Скажи мне, могу ли я чем-нибудь тебе помочь?
Джорджиана подняла голову:
— Обними меня и не выпускай, пока солнце не встанет!
Он стремительно бросился к ней и обнял.
— Джорджи, я могу тебе помочь. У меня есть знакомства, я знаю, к кому можно обратиться. Если тебя кто-то преследует, если ты совершила какой-то проступок и прячешься, я смогу тебе помочь.
Джорджиана прижалась щекой к его щеке.
— Я не совершала никаких преступлений, Максим. Мне нужно только немного времени. Я вела себя несправедливо по отношению к тебе… ко всем.
Максим обнял ее крепче — так, что, наверное, сделал ей больно. Но он не мог заставить себя разжать руки.
— Однажды в сентябре этого года я увидел на берегу моря незнакомку и влюбился. А когда я снова нашел тебя, ты перестала быть грезой, но осталась такой же недосягаемой. Когда я узнал, что ты замужем, мне захотелось придушить тебя, потому что тебе каким-то образом удалось стать частью меня самого. Я и сам не заметил, как это случилось. А я ведь даже не знал, как тебя зовут!.. А теперь ты просишь, чтобы я тебя отпустил. Я не уверен, что смогу это сделать, Джорджи.
Он слегка встряхнул ее за плечи, словно надеялся вбить ей в голову хоть немного здравого смысла.
— Ты опасная женщина, дорогая моя! Ты словно наркотик, от которого я не могу отвыкнуть. Каждый раз я обещаю себе, что это — последний глоток, но неизменно влечение к тебе возвращается снова, как неутолимая жажда. Скажи мне, что можно сделать, чтобы умерить эту боль. Скажи, Джорджи!
Джорджи ответила ему так, как умела: своими поцелуями, своим телом.
Холода закончились вместе с уик-эндом. К тому моменту, когда они добрались до Дэнбери, снег почти повсюду растаял. Но потепление принесло с собой серый туман и изморось. Низкие тучи затянули небо, мокрые улицы блестели.
Глядя на неприветливый мрак осеннего вечера, оба пассажира «ламборгини» ощущали, что погода в полной мере соответствует их настроению.
Когда Максим завел машину на парковку, Джорджиана чуть было не вздохнула от облегчения. Весь последний час оба молчали. Максим был раздражителен почти до грубости, а она не знала, как его успокоить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61