Третий вошел в ближайший дом. Проходя мимо, она обратила внимание, что ребенок бросился от окна, заметив ее, но не подумала ничего дурного. От такой погоды немудрено озлобиться. Не подумала, пока не увидела, что Сара совсем не удивлена таким поведением людей.
— Сара, здравствуй, — окликнула ее Глория.
Сара собирала в корзину морковку на огороде.
Она оставила работу и уселась на кирпич, которым была выложена тропинка, сунув в рот травинку. В сердце Глории вспыхнула надежда, и она замедлила шаги, думая, что Сара забыла свою обиду. Сначала все же надо отдать письмо Беллингему, зато на обратном пути ничто не мешало ей заглянуть к подруге. Ах, если бы они помирились! Она бы сказала Саре, что девушка, посмеявшаяся над ее желанием выйти замуж, сама мечтает быть женой Куэйда Уилда.
— Я скучала по тебе, — проговорила Глория, подойдя ближе. — У меня есть что рассказать тебе.
Сару вновь захлестнула зависть к Глории.
— Ведьма, — прошипела она и вскочила на ноги.
Глумливо усмехаясь в лицо черноволосой девушке, прислонившейся к ограде, она вырвала из земли побольше дурмана и бросила себе под ноги. Ей было известно, что это за новости. Глория наверняка хочет поделиться с ней своей радостью, ведь скоро она станет женой Джосии Беллингема.
У Сары мутилось в голове, стоило ей представить Глорию в объятиях ее Джосии. Сара не могла этого вынести. Она уже ничего не понимала и не хотела понимать, и, слабо застонав, повернулась спиной к бывшей подруге.
— Сара! — вновь окликнула ее Глория.
Она не расслышала, что та прошипела ей в ответ, но при виде повернутой к ней спины чуть не заплакала от обиды. — За что ты так со мной? Чем я могла тебя задеть? Скажи мне, Сара, я извинюсь перед тобой.
То ли запах травы одурманил Сару, то ли еще что, но она вдруг вскрикнула и бегом бросилась к дому. Оглушенная горем, Глория медленно побрела дальше.
Сара вбежала в кухню. Она плакала и кричала, не понимая, где она и что делает.
Голова у нее кружилась. Перед глазами вспыхивали и таяли молнии.
— Она… — крикнула Сара. — Она хотела меня заколдовать! — и упала у ног матери.
— Кто, Сара? — спросила Анна Колльер, с неудовольствием глядя, как ее взрослая дочь бьется на полу, словно капризный ребенок. — О чем ты болтаешь?
Сара продолжала дергаться, бить кулаками об пол и стонать.
— Ведьма, — прошипела она. — Бедняжка Руфи.
Ничего не добившись от Сары, госпожа Колльер, хотя ей было трудно двигаться из-за большого живота, бросилась к двери и выглянула наружу. Она увидела, как черноволосая девушка, понурив голову, удаляется от их дома.
— Там только Глория Уоррен, — покачала она головой. — Ты сошла с ума! Сара билась на полу и плакала.
— Это нечестно! Нечестно! Она ведьма! Не в силах заставить ее замолчать, госпожа Колльер взяла ее за руки и попыталась поднять.
— Вставай, Сара, — приказала она, наклоняясь к ней. — Вставай и рассказывай все как на духу.
Сара встала, но только после того, как ее мать неожиданно низко согнулась и вскрикнула от боли.
— Мама! Мама!
Госпожа Колльер прижала руки к вздувшемуся животу и попросила Сару проводить ее к кровати.
— Раньше времени, — простонала она. — На два месяца раньше, — мучаясь от жестокой боли, она в ужасе проговорила:
— Слишком рано. Что будет с ребенком?
Заплакал мальчик, и Рашель Леонард взяла его на руки. Остальных детишек она еще раньше отослала из комнаты.
— Мы всегда были с тобой подругами, с тех пор, как Томас и я поселились в Сили-Гроув, — произнесла она торжественно. — Поэтому, а еще потому, что ты спасла меня, когда все остальные хотели отрезать мне руку, я просто обязана сказать тебе о Глории.
Моди-Лэр испугалась. Она уже заметила странные взгляды, которыми их окидывали знакомые, когда они с Глорией ехали по улицам Сили-Гроув. Она знала, что ей сейчас скажет Рашель.
— О чем ты?
— Все говорят, что она ведьма, — Рашель выпалила это одним духом, словно слова жгли ей язык. — Они не правильно говорят, со злости, но все равно страшно. Еще я слышала, будто она виновата в болезни девочек. Всех четырех.
— Да кто в это поверит? — не выдержала Моди-Лэр.
— Если даже поверит один, этого хватит, — возразила ей Рашель. — А еще, будто она умеет заколдовывать диких зверей. Кто-то видел, как она кормила с руки черного ворона.
— Она его вырастила. Он ручной. Это всем известно.
— Да в том-то и дело, — пояснила Рашель, — что на обычные вещи в таких случаях начинают смотреть по-иному. Как тут защитишься?
— Это же не правда. Глория никакая не ведьма, не больше, чем ты или я.
— Не имеет значения. И ты, и я, и кто угодно может стать ведьмой. Разве ты не знаешь, что происходит в Салеме, где вешают и правых и виновных. Будь готова к самому худшему. Пока еще ее не обвинили в открытую. Пока еще это сплетни, но от таких сплетен, не дай Бог, у кого-нибудь разыграется фантазия. Один сболтнет сдуру, другой придумает, и пошло-поехало. У того пиво прокисло, у этого корова сбежала — вот тебе и готово обвинение.
— Не знаю, что и делать.
— А вдруг они поболтают-поболтают и успокоятся? — предположила Рашель. — И все-таки, если они не замолчат, если попробуют обвинить девочку, Глории надо хорошенько подумать, что говорить в свою защиту.
— Да, — печально согласилась Моди-Лэр. — Но как тут защитишься, ведь ничего не докажешь?
Глава 11
Целый день Беллингем провел в посте и молитвах, обещая Богу, что с благодарностью примет все, что Он ни ниспошлет ему. Больше всего его беспокоили сплетни, которые чернили его невесту. Если это наказание за то, что он слишком много в последнее время думает о земном, то он безропотно примет его. Дверь в его кабинет была заперта на ключ, и он не слышал, как Глория Уоррен подбежала и опустила письмо в ящик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83