— Они дали тебе имя, — сказал охотник.
— Имя? Зачем?
— Ты их покорила. Мне даже кажется, что они не возражали бы, если бы ты была индеанкой.
Глория пожала в ответ плечами. Наррагансеты — интересный народ, но жить так, как они живут, безо всяких удобств, к которым они с матерью привыкли в городе, показалось Глории малопривлекательным. Да она больше и не собиралась совершать тайные вылазки.
Куэйд пригладил бороду. Он словно прочитал ее мысли.
— Не будь меня, пришлось бы тебе привыкать к новому имени.
К Глории вновь вернулось присущее ей любопытство.
— А какое имя? — спросила она.
— Светлячок, — он рассмеялся и шутливо покружил ее, потому что они уже стояли на берегу реки. Девчоночье выражение исчезло с ее лица, уступив место кокетливой улыбке, и он не остался к ней равнодушен. — Тебе оно подходит. Знаешь, они верят, что светлячки — это души умерших людей. Если они всем довольны, то в сумерках спускаются на землю, — он положил руки ей на плечи, пройдясь большими пальцами по ключицам. Ему очень хотелось забыть о том, что он цивилизованный человек. — Твои глаза светятся так же, как светлячки в темноте, — хрипло проговорил он.
Глория улыбнулась. Ей понравилась его история. И он ей тоже нравился. Он добрый и веселый и совсем не похож на важных пуритан в Сили-Гроув. Глория не могла сказать, красивое у него лицо или нет, потому что его почти полностью закрывала черная борода. Однако голос и фигура у него, как у юноши. И уж она совсем не понимала, почему, когда он рядом, у нее путаются мысли. Тем не менее что-то говорило ей, что он честный человек. По крайней мере смотрит прямо в глаза. Только от его взгляда у нее руки и ноги дрожат, как не дрожали от страха перед наррагансетами.
— А тебе они тоже дали имя?
Глория прыгнула на камень, с которого за несколько часов до этого свалилась в воду, но сначала убедилась, что на дне никто не лежит.
Куэйд вздохнул:
— Меня они называют другом.
— И я тоже буду тебя так звать. Глория легко прыгала с камня на камень, и Куэйд последовал за ней, не сводя глаз с ее бедер. Однако, когда она неловко наступила на край простыни и чуть не упала, он сумел вовремя подхватить ее.
— Одного купания в день достаточно, — сказал он, поднимая ее на руки.
В Глории еще было много от ребенка, и она не нашла ничего особенного в том, что взрослый мужчина переносит ее через реку. В Куэйде от ребенка уже ничего не осталось, и он быстро понял, что не надо было этого делать. Интересно, она уже целовалась с кем-нибудь или, если он решится, то будет первым?
— Вот моя лошадь, — сказала Глория, показывая на поляну, где стреноженная кобыла ждала хозяйку. На дереве сидел иссиня-черный ворон, который, завидев людей, тотчас опустился Глории на плечо. — Что, рад Глории Уоррен, а?
— Глория Уоррен? — Куэйд чуть было не кинул ее на землю, после чего отошел на почтительное расстояние. — Ты из каких Уорренов? — спросил он.
— Мой отец — Нобл Уоррен. Он был охотником, как ты, — ответила она, надевая туфли. — Самый лучший человек на свете.
— Это-то мне известно, — проговорил охотник, радуясь в душе, что не совершил ничего худого с девушкой.
Когда-то Нобл Уоррен взял под свое крыло маленького сироту и обучил его всем премудростям охоты. Этому человеку он был обязан не только охотничьим мастерством, но и самой жизнью.
— Ты его знал?
— Еще бы! Может, ты слыхала о Куэйде Уилде? Два года мы с ним вместе охотились. Его жену я тоже знаю. И тебя тоже, если ты та самая девчонка, что ползала у ее ног, — ему с трудом верилось, что кроха с горящими глазами выросла в такую красавицу, но ей он этого не сказал. — Твоя мать здорова? — спросил он.
— Да, — улыбнулась Глория.
Имя Куэйда Уилда она часто слышала от отца и самого его помнила мальчишкой. Он часто сажал ее к себе на плечи, совсем не такие широкие, как теперь. Хорошо, что именно он вступился за нее перед индейцами и спас от смерти.
Одного только она не могла понять. Почему, когда она предложила ему сесть позади нее на лошадь, он отказался и пошел пешком?
Глава 2
— Не рано ли ты начала купаться в этом году?
Моди-Лэр Уоррен очень волновалась, пока дочери не было дома, а когда она появилась, сразу догадалась, что с ней случилась беда.
— Я не хотела, мама, — ответила ей Глория. — Так получилось. Будь моя воля, я бы выбрала денек потеплее, — она остановила лошадь и соскользнула на землю, однако прежде, чем мать успела задать ей хотя бы один вопрос, показала на дорогу, по которой шел к дому охотник. — Посмотри, кого я привела. Куэйд Уилд согласился поужинать с нами.
Моди-Лэр прикрыла глаза ладонью, чтобы солнце не мешало ей разглядеть человека, походку которого она легко узнала. А вскоре узнала и лицо. Она подняла руку, приветствуя любимца своего мужа, и Куэйд тоже поднял руку. Улыбка озарила лицо Моди-Лэр, от которой не укрылось желание дочери избежать расспросов.
Когда она взглянула на Глорию, та уже улыбалась, понимая, что мать будет молчать. И она не ошиблась. Что бы там ни случилось, с Глорией все в порядке. Она привыкла к шалостям дочери и смотрела на них сквозь пальцы, не обращая внимания на кумушек, которые надоедали ей своими разговорами, мол, она еще пожалеет о том, что потакает дочери. Моди-Лэр не понимала их. Она радовалась жизнелюбию Глории и с грустью ждала то время, когда ей придется приучать ее вести себя так, как это требуется от взрослой пуританки.
Пусть еще погуляет. Глория была похожа на сорванца, вывалявшегося в грязи, и Моди-Лэр уже готова была отругать ее и напомнить, что в ее возрасте себя так не ведут, но прикусила язык, не желая смущать дочь. В Сили-Гроув жили скучно, и после смерти мужа пять лет назад Глория стала единственной радостью в жизни своей матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83