Золота в этих местах не оказалось, и городок исчез с лица земли быстрее, чем капли дождя в пустыне. Часть домиков была разобрана старателями и появилась на новом месте, а в тех, что остались, нашли свое убежище головорезы, подобные Тавизу.
Когда Бойд приблизился настолько, что его можно было рассмотреть, он, не ожидая оклика, прокричал приветствие, стараясь при этом, чтобы его голос звучал как можно дружелюбнее. Где-то совсем рядом клацнул ружейный затвор, и на лбу Бойда выступили капельки холодного пота.
– Я – Бойд Смит! – закричал он. – Меня послал к вам Адамс!
Он поднял над головой белый платок и отчаянно замахал им.
Внезапно чей-то резкий голос произнес:
– Давай, проезжай!
И только тогда Бойд облегченно вздохнул. Он тронул коня, и опять этот невидимый голос приказал:
– Эй, ты, держи руки на виду, если не хочешь, чтоб тебе их отстрелили вместе с головой.
Бойд слегка нажал шпорами на бока лошади, не осмеливаясь даже притронуться к поводьям, пока не въехал в светлый кружок света, падавшего из висевшей на погнутом карнизе лампы.
Один из сидевших возле небольшого костерка поднялся и подошел к нему. Женщины – их было три или чуть больше – даже не оглянулись на подъехавшего.
Бойд этому только обрадовался. Ему вовсе не хотелось, чтоб его начали ревновать к этим бабам со всеми вытекающими последствиями.
– Оставь оружие в седле и слезай! – сказали ему. Человек, отдавший приказ, и был сам Тавиз. У него было грубое, жестокое лицо. Длинный, глубокий шрам пересекал щеку мужчины и уходил вниз к шее под воротник рубашки. Однако, этот шрам не уродовал его. Наверное, нужно быть женщиной, чтобы понять, чем может привлекать этот свирепый латиноамериканец. Бойд не знал, при каких обстоятельствах лицо Тавиза украсил этот шрам, но был уверен в том, что человек, нанесший эту рану, давно простился с земной жизнью. Для всех, кто был знаком с людьми, находившимися вне закона, Тавиз был самым худшим из них. Его жестокость пугала даже самих бандитов. Хуже всего было то, что этот человек занялся грабежом и убийствами не потому, что ему не повезло в честной жизни. Нет! Он убивал, насиловал и грабил просто потому, что это ему нравилось. Тавиз наслаждался своей властью. Его возбуждала и доставляла страшное удовольствие мысль о том, что на свете существует множество простачков, которые всю жизнь трудятся, чтобы разбогатеть, но теряют все нажитое в тот момент, когда ему этого захочется. Ходили слухи, что порою Тавиз уставал от компании своих бандитов, и тогда он одевался в приличную одежду и отправлялся в те места, где о нем никто не слыхал. Там он представлялся богатым землевладельцем, имеющим огромное ранчо. Говорили, что он любил посещать театры, после чего частенько угощал своих знакомых лучшим шампанским. Говорили даже, что он танцевал с лучшими дамами Феникса на разных вечерах. Вот уж в этом Бойд ни капли не сомневался. Тавиз, действительно, был сообразительным малым: хитрым, изворотливым и знающим себе цену.
– Так-так, должно быть, крепко я понадобился Адамсу, если он посылает за мной, да еще и на ночь глядя, – иронично сказал Тавиз.
Он стоял в темноте, одетый во все черное, и только на шее выделялась шелковая красная косынка. От этого он казался странным бестелесным существом.
– Да, – ответил Бойд, чувствуя, как по спине пробежал холодок. – У него для вас есть работа.
– А что, сами справиться не можете? – ухмыльнулся Тавиз.
– Да, – глядя в землю, снова ответил Бойд. От дьявольской улыбки, появившейся на лице Тавиза, Бойду стало жутко. В то же мгновение он чуть не подскочил, словно взбрыкнувшая лошадь, так как тишину ночи прорезал женский крик. А вслед за ним – звонкий плач новорожденного.
Тавиз изо всех сил толкнул дверь лачуги, из которой доносился плач, и рявкнул в темноту:
– Скажи этой бабе, чтоб она заткнулась! Мне уже надоели сегодня ее вопли!
Пнув дверь еще раз, он приказал:
– Принесите сюда выпить чего-нибудь покрепче! У меня гость!
Оглянувшись через плечо, он приказал одному из своих людей отвести лошадь Бойда в стойло, а сам повел приезжего к костру.
– Эй, вы, убирайтесь отсюда! Вы мне тоже надоели! – приказал он сидевшим у костра мужчинам. И люди, готовые убить любого за один косой взгляд, безропотно встали и исчезли в ночной тьме. Некоторые из них что-то глухо ворчали, но никто не осмелился открыто выступить против Тавиза, который прогнал их от теплого костра. Женщины удалились вслед за ними. Через несколько минут из большого дома вышла женщина, которую Бойд еще не видел. Она вышла из того дома, из которого недавно доносились крики, так разъярившие Тавиза. На ней была серая шерстяная шаль, спускавшаяся по плечам. Женщина была немолода, некрасива, она выглядела усталой и испуганной. В руках у нее была бутылка и блюдо с тушеными бобами для Бойда.
Она отдала Тавизу бутылку, незнакомцу – еду, затем остановилась, так как Тавиз вопросительно взглянул на нее.
– У тебя сын, – тихо сказала она. – Моя сестра родила тебе сына. Но она сейчас плохо себя чувствует. Она просит…
Тавиз так посмотрел на нее, что женщина поперхнулась.
– Принеси сюда мальчишку! – приказал он. – И скажи сестре, что я приду к ней, когда выпью!
Женщина поспешно повернулась и побежала в дом.
Бойд услышал оттуда голоса, кто-то быстро заговорил по-испански, потом там заспорили, раздался крик, а затем все стихло.
Бойду было как-то не по себе. Он чувствовал, что происходит что-то не то, и опасался этой неизвестности. Однако сидевший рядом с ним Тавиз продолжал хладнокровно осушать бутыль.
У Бойда не было ни малейшего аппетита. Но он съел несколько ложек бобов и вдруг вспомнил, что Адамс передавал с ним подарок для Тавиза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126