Звуки выстрелов донеслись со стороны салуна, затем послышался звон разбитого стекла. Шерифу, кажется, в тот вечер предстояло немало дел. Кейн нахмурился:
— Поскольку Бифф и Безмозглый нынче в роли конвойных, шериф Тейлор наверняка заставит их помогать. Так что, вероятно, пройдет много часов, прежде чем вы выйдете отсюда. Простите.
— Не стоит извиняться. — Лайза присела на мешок с мукой. — Это не ваша вина.
— Быть может, я извиняюсь за то, что мне вовсе не жаль, что вы здесь заперты, — признался Кейп в порыве откровенности. После многих дней, проведенных среди врагов, когда он вынужден был постоянно держать себя под контролем, ему был, крайне необходим один последний настоящий, человеческий разговор. — Спасибо за то, что помогли опасному, недостойному незнакомцу, Лайза. Это… это очень много значит для меня.
Она поджала ноги, аккуратно расправляя платье на коленях.
— Вы не кажетесь таким уж опасным. И потом, я ведь поступаю не вполне бескорыстно. Вечерами бывает… так тяжко. Все лучше отвлечься немного. — Потом, словно боялась не успеть, она торопливо спросила, стараясь говорить беззаботным тоном:
— Вы игрок или просто так одеваетесь?
Кейн продолжал стоять — вместе с силами к нему вернулась и тревога. Позвякивая кандалами, он принялся расхаживать из стороны в сторону, насколько позволяла цепь.
— Да, я был игроком много лет, но уже готов был бросить это дело.
— Почему?
— Хотелось чего-то нового. Лучшего. — Кейн остановился под маленьким окошком и уставился в него отсутствующим взглядом, видя там не чистое ночное небо, а длинную, извилистую дорогу, что привела его в это импровизированное узилище. — Я родился в старинном семействе английских землевладельцев, уважаемых людей, которые не хотели ничего иного, как только заботиться о своих владениях, растить новые поколения маленьких Кейнов и быть похороненными в родной земле. Если бы я был наследником поместья, то, наверное, стал бы точно таким, как все мои предки. Но по обычаю земля переходит в руки старшего сына, а я родился младшим.
Эндрю повернулся и оперся спиной о стену, скрестив руки на груди.
— Я не мог обладать поместьем, но у меня не было и необходимого терпения, чтобы стать священником, солдатом или юристом, как обычно бывает со всеми младшими сыновьями. И тогда я превратился в сущее наказание для своей семьи. После того как меня исключили из Оксфорда, я перебрался в Америку, которая подошла мне во всех отношениях. Многие годы я жил в салунах, переезжая из одного города в другой, скучал, набирался впечатлений. Много играл с лучшими мастерами этого дела и чаще выигрывал, чем уступал им.
Он улыбнулся уголками губ:
— В честной игре я никогда не мухлевал, но если случалось оказаться за одним столом с бандой жуликов, то мог облапошить их не хуже любого кидалы. Это было делом чести. — Улыбка покинула его лицо, уступив место глубокой усталости. — Лет через семь-восемь эта жизнь пресытила меня. Слишком много времени я провел в темных, прокуренных, шумных салунах, слишком много выпил черного кофе и крепких напитков. Слишком много повидал несчастных, готовых скорее схватиться за пистолет, чем признать, что они проиграли… Надоело.
Кейн посмотрел на свои руки и задумчиво повертел наручники.
— Забавно. Я был бунтарем в своей семье, паршивой овцой в стаде. Проехал тысячи миль, чтобы добраться на край света, бросить вызов индейцам и бог знает кому еще… Моя мать писала, что моими посланиями взахлеб зачитывается весь Уилтшир. Но, приближаясь к своему тридцатилетию, я вдруг осознал, что в глубине души ничуть не отличаюсь от моих предков, и все это время я на самом деле стремился к куску земли, который мог бы назвать своим. — Кейн смолк.
Лайза терпеливо ждала продолжения. Не дождавшись, спросила:
— Так ты стал искать участок, чтобы купить его?
— И нашел. И даже купил благодаря удачной четырехдневной партии в покер в Ледвилле. — Он задумчиво улыбнулся. — В Колорадо в предгорьях Пуэбло есть долина, где много воды, а вокруг — горы. Это самое красивое место, которое я видел в жизни. И всего пара часов от железной дороги. Так что, соскучившись по цивилизации, можно добраться до Денвера всего за день. — Голос его стал тише. — Во всяком случае, мог добраться. Я прожил там всего полгода — не так уж много, чтобы заскучать. — Он безразлично пожал плечами, будто приговоренный к смерти чувствует себя так же, как лошадь, потерявшая подкову. — Больше мне уже не увидеть мое «Лэйзи Кей».
Лайза смотрела на него широко раскрытыми, полными сочувствия глазами.
— Но ты не похож на убийцу. Тебя что же, несправедливо обвинили?
Мужчина горько усмехнулся:
— О нет, я на самом деле убил человека. Правда, все, кто в тот вечер был в «Позолоченной индюшке», согласились, что это была самооборона, но дело в том, что парень оказался сынком богатых родителей, так что на справедливость рассчитывать не приходится.
Глаза Лайзы стали совсем круглыми, и кровь отхлынула от щек.
— Как звали мужчину, которого ты убил?
— Холден. Билли Холден. — Кейн нахмурился. — Ты что, знала его?
Совсем поникнув, женщина уткнулась лицом в дрожащие ладони.
— Это был мой муж, — медленно произнесла она. «Господи, но эта милая женщина не могла быть женой такого негодяя», — подумал он с ужасом и инстинктивно попятился, насколько позволила цепь. Сейчас он отдал бы все, чем владел в жизни, чтобы только оказаться подальше отсюда — где угодно, лишь бы не причинять вдове Билли Холдена новых страданий.
— Простите меня, — беспомощно проговорил Кейн. — Мне чертовски жаль.
Лайза подняла голову и поглядела на него в упор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21