Мадлен недоуменно покачала головой. Как настоящий джентльмен, Николас не любил говорить с ней о своей жене, но теперь он захотел, чтобы Мэдди все поняла.
— К тому времени, как мой отец умер, наше поместье было разорено. Я женился на Вивьен за ее приданое, а она стала леди Фарнсворт. Обычное соглашение. — Его рука дрогнула. — Мне и в голову не приходило, как дорого я заплачу за Хазелдаун. Я относился к Вивьен с уважением, как должно относиться к жене. Благодаря мне она заняла положение, какого никогда не достигла бы, как дочь торговца, я дал ей детей, но ей все было мало. Она пыталась подчинить меня себе, завладеть моим телом и душой, а когда ей этого не удалось, Вивьен превратила мою жизнь в сущий ад. Не потому, что любила меня, а из-за того, что хотела мною повелевать Она требовала, чтобы я оставил тебя, потому что мысль о том, что я обрел счастье, была для нее невыносима.
Мадлен положила ладонь на его руку, ее карие глаза светились теплом.
— Целых восемь лет… — продолжал Николас — Благодаря тебе, моя жизнь на целых восемь лет обрела смысл. Ты не должна была уезжать, не сообщив мне, но это так похоже на тебя. Ты так… благородна… — Он почувствовал, как забилось сердце Мадлен — Никогда больше не уезжай от меня, никогда..
Их губы встретились, руки принялись жадно ласкать тела. Если бы в это мгновение в Мадлен попала молния, она бы умерла без сожаления, радуясь тому, что еще раз оказалась в объятиях любимого человека.
Потом, утолив первый голод страсти, они лежали, обнявшись, и разговаривали — в точности как прежде. Мэдди рассказывала Николасу о Диане и Джеффри и о том, как она вновь училась ощипывать цыплят. А он говорил ей о Хазелдауне и о своих детях Мэдди всегда интересовалась их судьбой и была рада узнать, что дочь Николаев вышла замуж и родила ему внука, младший сын с радостью служит, в армии, а старший сын и наследник стал, замечательным агрономом.
Мадлен задремала, положив голову на плечо любимого, как вдруг он сказал:
— Когда мы поженимся?
Она подняла голову и заглянула ему в глаза:
— Тебе вовсе не обязательно жениться на мне. Учитывая мое прошлое, ты рискуешь нарваться на грандиозный скандал. С меня довольно и того, что я буду твоей любовницей.
— Да, но мне этого мало, — возразил Николас. Коса Мадлен расплелась, и ее волосы рассыпались по груди Николаев. Он погладил темные локоны, а затем наклонился и поцеловал женщину в лоб. Мэдди была уже немолода, лицо ее избороздили морщины, но он все равно любил ее.
— Всю жизнь, — заговорил он, — всю свою жизнь я исполнял долг в Хазелдауне, старался держаться как достойный член семьи Фарнсвортов. А теперь, знаешь ли, мне хочется хоть что-то сделать для себя.
Усмехнувшись, Мадлен крепче прижалась к нему.
— Что ж, если к утру ты не передумаешь, то мы подробнее обсудим твое предложение.
Засыпая, Мадлен подумала, что утром надо будет непременно сказать Диане, что в своих покровителей все же можно влюбляться.
За те годы, что Диана знала Мадлен, она видела свою старшую подругу в разных состояниях — от глубокого отчаяния до тихой меланхоличной грусти. И вдруг девушка впервые увидела, что Мадлен так и светится от радости. Всю следующую неделю лорд Фарнсворт провел в их доме. Поскольку он сам занимался всеми делами, касающимися поместья, то не мог отсутствовать слишком долго, особенно летом, поэтому ему все же пришлось уехать на некоторое время. Фарнсворт был жизнерадостным человеком, живым в словах и поступках. Иногда он весело смотрел на Мадлен, и Диана мечтала о том, чтобы и Джерваз бросал на нее такие же, а не мрачные и тяжелые взгляды.
Когда лорд Фарнсворт уехал, дом непривычно затих, поэтому Диана с радостью приняла Франсиса Брэнделина.
Хоть молодой человек и был, как обычно, вежливым и очаровательным, но держался чуть развязно, и Диана догадалась, что он немного пьян. Может, он выпил для храбрости? За чаем они вели отвлеченный разговор, и Франсис вовсю расхваливал булочки, хотя ни одной не попробовал. Он напомнил девушке ее сына — мальчик точно так же вел себя, когда хотел что-то скрыть.
Решив, что настало время раскрыть карты, Диана налила себе еще чаю и спросила напрямую:
— Франсис, может, ты хочешь что-то обсудить со мной? — Они быстро перешли на «ты». Откинувшись на спинку стула, Диана уверенно добавила:
— Ты же знаешь: все, что ты мне скажешь, останется между нами.
Осторожно поставив чашку, молодой человек неуверенно произнес:
— Я знаю. Но… об этом все еще нельзя говорить .
— ..Потому что, — продолжила за него Диана, — слова имеют большую силу, и если ты произнесешь их вслух, то твои страхи могут оправдаться?
Помолчав, он улыбнулся:
— Наверное, так и есть. Ты прекрасно все понимаешь.
— Да нет, дело не в том, — с сожалением сказала девушка. — Это опыт. Я тоже часто не могу произнести того, что надо бы сказать.
Франсис вопросительно посмотрел на нее, но сейчас было не время говорить о проблемах Дианы.
— Конечно, страхи могут оправдаться, но ведь можно и освободиться от них — именно потому, что слова имеют большую силу, — промолвила девушка.
Встав из-за стола, Франсис начал метаться по комнате, а затем остановился у окна.
— Да знаю я, Диана. Думаю, именно поэтому я хочу рассказать тебе о моей… слабости. Может быть, излив тебе душу, я смогу освободиться?..
Диана подошла к Франсису и встала сбоку от него.
— Ты хочешь сказать, на балу о тебе говорили правду? — подсказала девушка.
— И правду, и не правду, — Франсис с трудом сглотнул. — Мальчишки, попадающие в школу, оказываются оторванными от всего, к чему привыкли в домашней жизни, и над ними нередко начинают издеваться старшие ученики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132