– Александра, что с тобой произошло в неволе? Я понимаю, что об этом трудно говорить, но расскажи мне, пожалуйста, об этом.
Она с такой силой сжала кулаки, что ногти впились в ладони.
– Сначала все было не так уж плохо. Путь до Мадуры оказался коротким. Если бы нам пришлось плыть дольше, меня бы наверняка отдали на потеху команде… С вдовой не особенно церемонятся, она не ценится так высоко, как девственница… На Мадуре меня купил богатый торговец Пейаман, толстяк средних лет. Его страстью было коллекционирование женщин разных рас. Были у него китаянки, индианки, африканки и даже одна черкешенка. Женщины всех цветов кожи. В сущности, он был неплохим человеком. Он любил женщин и наслаждался жизнью, и никак не мог понять, почему я кричу и сопротивляюсь, когда он пытается уложить меня в постель.
Его главная наложница не раз старалась мне втолковать, как крупно мне повезло. «Ты всего лишь должна смириться, и тогда твоя жизнь будет роскошной, – не раз говорила она. – Господин Пейаман переспал бы с тобой, и, наверное, не раз, пока у него не пропало бы ощущение новизны». Но я безумно хотела найти Кейти и всякий раз отказывала, когда он посылал за мной. Вероятно, он решил, что не стоит держать белую женщину, которая не позволяет к себе прикоснуться, поэтому продал меня Бхуди.
– Тому, кто предположительно мог быть отцом твоего ребенка?
Алекс сотрясала дрожь.
– В отличие от Пейамана Бхуди упивался моим сопротивлением. Когда я боролась с ним, он вызывал стражников, и они сажали меня на цепь. Я не была первой – в пол спальни Бхуди были вделаны медные крючья.
Гэвин вздрогнул.
– Как часто это происходило?
– Всякий раз, когда ему надоедали покорные женщины. Но через несколько месяцев и ему тоже надоело со мной возиться. – Алекс встала и взволнованно заходила по ком нате. – Он решил преподать мне урок и продать на публичных торгах. Снова приковав меня к полу, он овладел мной в последний раз. А потом… отдал стражникам.
– Проклятие! – нарушил напряженную тишину хриплый возглас Гэвина. – Как ты не сошла с ума?
– Я думала о Кейти. Даже больше – я обдумывала, как бы мне убить Бхуди. Представляла, как крысы пожирают его внутренности, как гниет и отваливается его член… – Она дошла до стены и повернула обратно, кулаки ее сжимались и разжимались. – Главная наложница Пейамана была права – гораздо умнее было бы покориться ее хозяину. Поступив так, я никогда бы не оказалась в руках у Бхуди и его охранников.
– Если бы ты не сопротивлялась, то до конца своих дней прожила бы в гареме Пейамана и никогда не нашла бы Кейти. – Голос Гэвина звучал очень мягко. – Тебе надо было родиться мужчиной, у тебя сердце воина.
– Ты не первый говоришь мне это, – произнесла она с горечью. – Наверное, мне недостало женственности, чтобы удержать Эдмунда. После рождения Кейти он завел любовницу.
Гэвин снова выругался.
– Если мужчина изменяет женщине – значит, он слабый человек.
– Возможно. – Она пожала плечами. – Я никогда не понимала, почему он так поступил. Вероятно, когда я стала матерью, он перестал видеть во мне женщину, – устало произнесла Алекс. – Хорошо хоть, что он был осторожен. Его возлюбленной была хорошенькая ирландка, которую сослали в Сидней за кражу. Она работала у нас служанкой. Когда я обо всем узнала, Эдмунд взял всю вину на себя и поселил ее в маленький домик на другом конце города. Больше я ее никогда не видела и благодарна ему за это.
– Удивляюсь, как ты могла терпеть такое?
– К счастью, мне довелось узнать мужчин совсем другого сорта. – Алекс не могла даже представить, что полковник может изменять ее матери. А вот ее отец готов был затащить в постель кого угодно, лишь бы это было существо женского пола. Про Эдмунда такого не скажешь. Эта мысль немного охладила ее. – Гэвин, я пытаюсь понять… Откуда ты так хорошо разбираешься в женщинах, если имел дело только с одной Хеленой?
Он потер виски, словно воспоминания причиняли ему физическую боль.
– Мы с Хеленой были неопытными юнцами, совсем невинными, но любили друг друга. Мы так хотели доставить друг другу удовольствие, что это у нас получалось. Что до малого опыта… Лучше узнать по-настоящему одну женщину, чем иметь физический контакт с дюжиной.
Это правда – она много знала об Эдмунде и ничего о своих насильниках, кроме их грубых тел. Благодарная Гэвину за то, что он не испытывает к ней отвращения, Алекс решила задать главный вопрос:
– Теперь, когда ты все знаешь, что будет дальше?
– У меня нет возможности наказать твоих мучителей, так давай предоставим это Господу. Лучшим отмщением для них будет полное забвение и наша способность начать новую жизнь. – Гэвин выпустил облачко дыма. – Время сотворит чудо. Ты совсем недавно освободилась от рабства и вернулась на родину. Когда ты предложила мне остаться с тобой, я интуитивно почувствовал, что час еще не настал. Но разумеется, мне страшно хотелось верить в обратное. Так что определенная ответственность за разочарование лежит и на мне. Легко впасть в заблуждение, когда в деле замешана страсть – а я страстно тебя желаю.
Темнота позволила ей сделать признание:
– Я рада, что не противна тебе и что ты все еще испытываешь желание, несмотря на мою истерику.
– Самый дорогой приз достается дорогой ценой.
– Если трудности помогают создать что-то ценное, то наш брак ждет успех. – Она пыталась говорить легко, но у нее получалось не очень гладко. – Мне нужно не время… мне нужно отделить желание от страха, но я не знаю, как это сделать. Но зато у меня есть идея, с чего следует начать.
Она не хотела провести в одиночестве остаток ночи, поэтому подошла к нему ближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113