Единственной сложностью оставался тюрбан: чтобы его завязать, требовался навык, которого у Лоры не было, но в людных местах она решила надевать чадру.Заткнув за пояс нож и повесив на плечо ружье, она спросила:— Как я выгляжу, Мира?— Ни мужчина, ни женщина. Посмотрите на себя в зеркало, мэм-саиб.Но та осталась довольна своим видом, поскольку раскосые глаза и смуглая кожа делали ее настоящей азиаткой.— Теперь пора взглянуть, что делают мужчины, — сказала Лора.Они вышли из кустов на поляну, где паслись лошади. Зафир и какой-то бандит меняли сбрую с европейской на индийскую.Лора не поверила своим глазам. Она знала, что вторым человеком был Йен, и все же никогда бы не узнала его, встретив на улице. Муж изменил не только одежду, цвет кожи, но и манеру вести себя, теперь никто не заподозрил бы в нем бывшего офицера.Йен критически оглядел жену.— Неплохо, — решил он, — особенно если не станешь подходить к кому-нибудь слишком близко. Ты скорее похожа на гархвали.— Кто это?— Племя, живущее недалеко от Непала. В них есть монгольская кровь. Теперь, когда меня спросят о твоей внешности, я всегда смогу ответить, что гархвали сами удивляются твоему хорошенькому девичьему личику, хотя вряд ли в тех местах видели представителей этого племени.Лора проверила багаж. Она привыкла путешествовать налегке, однако сейчас их поклажа вообще сведена до минимума и по ней невозможно узнать в них европейцев, Мужчины обменялись крепким рукопожатием, сказали друг другу на прощание несколько слов, а Лора обняла Миру, пожелала ей счастливого пути и вскочила на лошадь. Пробираясь между кустами к дороге, она почувствовала себя неуютно.— Еще не поздно изменить решение, Лариса, — сказал Йен, будто прочитав ее мысли.— Даже не мечтай об этом, душенька. После ночевок на земле Гималаев твой продуваемый замок покажется мне роскошным дворцом магараджи, — Больше упрямства, чем логики, — проворчал Йен, но в его глазах она заметила уважение.
Убрав после завтрака, Мира с отвращением взглянула на своего мирного пони. Хотя она уже привыкла ездить на нем, расстояние, которое они покрыли за несколько дней, было небольшим. Да и Зафир ушел в себя, он уже не тот весельчак, в которого она влюбилась.Мира встала с земли, осмотрела место, чтобы ничего не забыть, и подошла к Зафиру.— Мы сегодня приедем к Хабибуру? — спросила она.— После полудня.— Ты останешься там на ночь?— Нет, маленькая голубка. Мне бы очень хотелось, но дела не позволяют. Даже несколько часов могут изменить все к худшему.— Наверное, положение совсем плохое, раз с самого отъезда из Манпура ты не попытался соблазнить меня.— Ты находишься под моей защитой, к тому же дала мне ясно понять, что это произойдет на брачном ложе.— Тогда я не сомневалась, что оно у нас будет, а теперь мы все в опасности. Тебя могут убить.— Возможно, маленькая голубка. Если начнется война, я должен немедленно отправиться в свой полк. Но ты можешь побыть у моего дяди, сколько пожелаешь, или вернуться к своему народу, тетя с дядей помогут тебе.— Не хочу я никакого своего народа, я хочу тебя. Может, тебе нельзя потратить полдня, но полчаса ничего не изменят. Мне бы хотелось запомнить тебя, любимый, — прошептала Мира, обнимая его за шею.Второго приглашения Зафиру не требовалось. Все отошло на задний план, кроме мгновения, когда мужчина и женщина должны быть вместе. И целуя любимую, Зафир вдруг осознал, почему мужчина должен идти на войну. Не ради славы и обогащения, а ради этой нежности, ради необходимости защищать свой дом, свою женщину и, если понадобится, отдать за них жизнь.Укладывая Миру на мягкую траву, он понимал, что это дело не менее важное и срочное, чем донесение. Саиб Фалкирк не стал бы возражать, если мужчина проведет час с возлюбленной, который, может, никогда больше не повторится.
Хотя прошла всего неделя со дня их отъезда, Дхарджистан казался Лоре уже другим миром. Она обещала мужу скакать по-мужски и теперь ерзала в седле. Да, Йен был: прав, когда говорил, что ей нужно упражняться в верховой езде. Если им встречались крупные населенные пункты, Лора надевала чадру и не привлекала ничьего внимания.Время от времени Йен останавливался поговорить с деревенскими жителями или другими путешественниками и умело вытягивал из них сведения. Молва о поражении британцев в Афганистане была основным предметом разговоров. Многие радовались гибели иностранцев.У Хайбер-Пасса, когда Йен с Лорой добрались по кратким пометкам в дневнике Петра, они свернули с основной дороги и теперь должны были искать путь самостоятельно. Скорее всего нужное им ущелье находилось в каком-нибудь десятке миль от них, однако на его поиски без посторонней помощи уйдут месяцы, а то и годы. Значит, без проводника не обойтись.
Зафир с трудом поверил своим глазам, когда в сумерках увидел кавалеристов, расположившихся лагерем у дороги. Слава Аллаху, это тридцать девятый национальный уланский полк. Хотя друзей там у Зафира не было, поскольку его совсем недавно перевели в Камбей, но все же приятно, что полк уже выступил в поход, не теряя драгоценного времени.Зафир попросил часовых проводить его к командиру.— Мало ли кто тут шатается. Убирайся отсюда.— Ты, помесь свиньи и скорпиона, я ординарец майора. Йена Камерона и в моих руках будущее Индии. Зови офицера!Часовые начали шептаться, потом один ушел, а оставшийся пригрозил:— Сейчас мы проверим, кто ты такой. Жди здесь и убери лапы с ружья.Десять томительных минут Зафир нетерпеливо расхаживал взад-вперед, пока за спиной не раздался властный голос:— У тебя донесение от майора Камерона? Повернувшись, он увидел направлявшегося к нему Дэвида Камерона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79