Мужчины и женщины в четвертом классе плыли раздельно. Мужчины томились от безделья, сбивались в группы, а на другой стороне, за перегородкой, женщины старались по возможности наладить быт, качали младенцев, готовили пищу из жалких запасов, взятых в дорогу, стирали в морской воде, которую ведрами поднимали на палубу, и развешивали выстиранное где только можно. Они ютились в такой тесноте, что Александр не понимал, как они вообще умудряются что-то делать. Тиль где-то разузнал и рассказал ему, что британское правительство разрешает пароходным компаниям брать на борт не более шестисот эмигрантов, но на «Скотий» их было не менее тысячи. Александр не сомневался в словах камердинера. Черный зев вел во чрево корабля, где в невообразимой грязи коротали время те, кто не смог выбраться на палубу.
Александр стоял на корме первого класса, а женщины снизу бросали на него украдкой любопытные взгляды, мужчины же смотрели с неприкрытой злобой. Но Александр не видел этой враждебности. Он был слишком поглощен своим горем, чтобы замечать происходящее вокруг, а если бы и заметил, отнесся бы к этому с высокомерным безразличием. Они были для него ирландской рванью, такой же, как ирландцы Нью-Йорка, чьи ряды эти эмигранты скоро пополнят. Александр воспринимал их не как человеческих особей, а наравне со скотом.
Океан становился все неспокойнее, брызги уже долетали до нижней палубы, и самые боязливые поспешили спуститься в душный тесный трюм, где все они жили и спали в страшной тесноте. Александр не двинулся с места. Он поднял ворот куртки, чтобы защититься от брызг, и погрузился в думы, которые мучили его днем и ночью. Как заставить отца заплатить за зло, которое он причинил, возомнив себя почти богом и уверовав, что может распоряжаться чужими судьбами Если просто убить, смерть прекратит его страдания. А он, Александр, обречен страдать из-за его подлости до конца дней. Нет, убийство – слишком легкий выход, слишком милосердный…
«Скотия» начала угрожающе переваливаться с боку на бок. Александр чуть было не упал. Палуба первого класса у него за спиной опустела, и только несколько человек из трюма остались внизу, непрерывно обдаваемые брызгами высоких волн. Одной из этих немногих была девушка, обращавшая так же мало внимания на высокие белогривые волны, как и Александр. Она стояла, устремив взор на бушующий океан, не замечая водопада брызг, и крепко обнимала вентиляционную трубу, чтобы удержаться на ногах.
Александр думал все о том же. Через восемь дней он вернется в Нью-Иорк, за это время он обязан найти решение. Преступление, которое совершил его отец, заслуживает не просто наказания. Он должен быть наказан самым изощренным образом. Отец считал, что Дженевра с ее воспитанием, красотой очарованием, с ее богатством не пара его сыну и не годится невестки Каролисам, он сделал все, чтобы помешать их браку. На что же теперь надеется отец, сидя в королевской роскоши на Пятой авеню в ожидании сына? Ждет ссоры, за которой последует временное отчуждение, а затем примирение и свадьба, в результате которой он заполучит, наконец, желанную родовитую невестку?
Александр плотнее сжал губы. Если отец надеется на такой исход, его ждет горькое разочарование. Примирения не будет, не будет никогда. Не видать отцу титулованной невестки, которая окончательно укрепит его положение среди нью-йоркской знати. Вместо этого он получит…
Огромная волна резко накренила пароход, Александра бросило на спину, и он покатился по палубе. Он задержался, ухватившись за поручни, ограждавшие корму верхней палубы, у него перехватило дыхание, когда брызги дождем окатили его. Девушка быстро повернулась к нему.
– Как вы?! – крикнула она ему, видя, с каким трудом он стоит.
Он кивнул в ответ, сознавая, что его чуть было не смыло за борт и что оставаться на палубе – чистое сумасшествие для них обоих.
– Вы сможете добраться до трюма?! – крикнул он девушке.
Она кивнула, и Александр разглядел ее блестящие черные волосы, живые голубые глаза, широко посаженные и опушенные густыми ресницами. На какое-то мгновение палуба выпрямилась. Не дожидаясь следующего крена, девушка отпустила спасительную трубу и с трудом побежала по скользкой палубе к трюму.
Корабль снова опасно накренился на бок. Александр не стал дожидаться, пока девушка скроется в люке, и направился к своей каюте.
– Минуточку, сэр! – крикнул ему офицер, осторожно, боком приближаясь к юноше.
Александр откровенно обрадовался его помощи.
– Неподходящая погода для прогулки, сэр, – произнес несколько укоризненно его спаситель. – Держитесь за меня покрепче, я отведу вас в каюту.
В этой ситуации не следовало высокомерно отказываться от помощи. Александр ухватился за офицера и с опозданием вспомнил, что не знаком со статистикой погибших пассажиров на кораблях компании «Кунард».
Корабль продолжало кидать с боку на бок. В относительной безопасности каюты Александр попытался вспомнить, какая мысль пришла ему в голову в то мгновение, когда волна швырнула его на спину и покатила по палубе.
Тогда он думал об отце, о его одержимости заполучить в невестки особу, родовитость которой навсегда бы стерла из памяти общества воспоминания о низком происхождении Сандора Каролиса. Александр смотрел в тот миг на нижнюю палубу, отведенную для эмигрантов.
Он чуть не задохнулся от радости, будто пелена спала с его глаз. Ну конечно! Это же так просто! Так очевидно! Решение было прямо перед ним. Отец надеялся, что сумеет разлучить егс с Дженеврой и навязать более подходящую, знатную невесту. А он, Александр, обеспечит отцу невестку прямо противоположную всем его устремлениям, амбициям и замыслам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160