– Им придется прийти в нашу ложу выразить тебе свое почтение, – жестко сказал Александр. – Они не посмеют не сделать этого. А после первого раза будет проще. Уверен, к концу месяца весь этот цирк с непризнанием закончится.
– Никогда! – повторил он, когда Тиль почтительно протянул ему накидку и цилиндр.
– Только один раз, Александр, прошу тебя, – не сдавалась Маура.
Она уже давно перестала стесняться Тиля и Мириам при разговорах с Александром. Александр всегда держался так, словно прислуги не существовало, и Маура быстро усвоила: если ей нужно поговорить с Александром, когда они куда-нибудь собираются, то лучше тоже никого не замечать, иначе поговорить вообще не удастся.
– Не обязательно идти в Бауэри. Мы могли бы побывать в Файв-Пойнтс…
– У нас везде недвижимость, назови любое место, не ошибешься!
Александр выхватил из рук Тиля цилиндр, и Маура увидела на шелковой подкладке вышитые инициалы мужа.
Александр сказал правду. Хотя ей не удалось уговорить его посетить доходные дома, он все же согласился уточнить, действительно ли Белзелл арендует его землю, а также затребовал у своего адвоката полный список принадлежащей ему недвижимости. Список получился очень длинный. Бесчисленные дома, тысячи квартир, гостиницы, офисы, собственность, растянувшаяся на многие мили вдоль побережья, сотни акров пустующих земель – все это принадлежало Каролисам.
Маура решила попробовать по-иному.
– Не нужно заниматься этим одному, если не хочешь. Ассоциация горожан сейчас как раз изучает состояние этих кварталов. Ты мог бы стать членом одного из их комитетов…
– Бога ради, Маура. Ты и святого выведешь из себя. Я не собираюсь осматривать свою недвижимость, не собираюсь вступать ни в какую ассоциацию, не буду работать ни в каком комитете. Если ты все поняла, можно отправляться на концерт.
Маура никогда раньше не видела Александра во фраке. Сейчас его красота поразила ее. Белоснежная накрахмаленная сорочка, отделанная тонкими кружевами, оттеняла смуглую кожу, а в свете люстр черные волосы отливали синевой.
Маура ждала этого вечера с той самой минуты, когда Александр впервые сказал, куда они идут. Мириам отнеслась к ее туалету с куда большим вниманием, чем обычно, отлично понимая важность события. Она завила волосы Мауры в локоны, зачесала их кверху и украсила бриллиантовой диадемой. Глубокий вырез белого кружевного платья обнажал плечи, а на талии Мириам приколола букетик маргариток. Она приготовила для Мауры венский веер из орлиных перьев и театральный бинокль, отделанный перламутром.
Маура чувствовала, что, если она немедленно не замолчит, вечер будет безнадежно испорчен. Обычно их размолвки заканчивались близостью, и страсть заставляла забыть обо всем, что вставало между ними. На этот раз такая развязка исключалась: Александр решил во что бы то ни стало быть на концерте, карета уже ожидала у подъезда.
– Франклин Делано вступил в ассоциацию и Джон Джейкоб Астор III тоже… – произнесла Маура.
У Александра окаменело лицо. Терпение никогда не входило в число его добродетелей, а в последние недели он был и так слишком терпелив. Один Бог знает, чего ему это стоило.
– Хватит, ни слова больше, – процедил он сквозь зубы.
У Мауры стучало в висках. Можно было промолчать, взять веер и бинокль. Через несколько минут они бы забыли о размолвке и наслаждались обществом друг друга.
– Я не могу молчать. Ты должен понять… – сказала Маура вместо этого.
Александр плотно сжал губы, бросил на Мауру убийственный взгляд и, резко развернувшись, вышел из комнаты.
Дверь несколько раз повернулась на петлях, прежде чем закрыться – так сильно Александр хлопнул ею.
Маура долго стояла неподвижно, потом медленно начала откалывать маргаритки от платья.
ГЛАВА 17
На протяжении последующих месяцев Мауре не раз казалось, что тупик в их с Александром отношениях очень похож на тупик, образовавшийся между силами янки и конфедератов. Обе противостоящие стороны были одинаково убеждены в правоте своего дела, полны решимости продолжать борьбу, ни одна из сторон не собиралась сдаваться.
Несколько дней после той памятной ссоры Александр почти не разговаривал с Маурой. И заговорил он, наконец, вовсе не для того, чтобы извиниться или сказать, что вступил в Ассоциацию горожан, или обрадовать Мауру тем, что вплотную занялся улучшением условий жизни в своих доходных домах или в домах, стоящих на принадлежащей ему земле.
Стоило Мауре затронуть эти вопросы, как тут же опять вспыхивала ссора, они опять отдалялись друг от друга, но это лишь усиливало их взаимное влечение и страсть. Беременность Мауры не способствовала близости, им приходилось быть осторожнее, да и вместе они уже не могли быть так часто, как прежде.
Временами ее одиночество становилось невыносимым. Александр чаще стал бывать в клубе, это вошло в моду, как в Англии. В клубы «Хоун», «Кент» и «Юнион» принимали только представителей старой гвардии, элиту общества. Александр с восемнадцати лет был членом всех трех клубов, и, хотя «Юнион» вежливо попросил всех членов, симпатизирующих конфедератам, написать заявления с просьбой об исключении, необычный брак Александра избавил его от необходимости поступить так. Женщины в эти мужские сообщества не допускались, и вопрос о том, признают Мауру или нет, даже не вставал. Это позволяло Александру хотя бы на короткое время сделать вид, что его положение в обществе не изменилось.
Когда Маура оставалась дома одна, не считая прислуги, время тянулось очень медленно. Она уже не могла встречаться с Кироном так часто, как ей этого хотелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160