— Нет, это не мое дело. Тебе об этом должна сказать твоя мать. Сейчас она в Вальми. Элоиза говорила, что ожидает их к полудню.Доминик посмотрел на часы: половина третьего. Паром, на котором приедет Мелани, прибудет почти через четыре часа.— Я спрошу у нее. — Он повернулся и бросился бежать. * * * Лизетт гуляла в розовом саду. Спрыгнув с велосипеда, Доминик пробежал по террасе и спустился в сад по поросшим мхом ступеням. Он сразу увидел мать и заметил, что она плачет. Ему стало стыдно. Узнав, что Мелани ему не сестра, он так обрадовался, что совсем забыл о смерти дедушки.— Доминик! — Лизетт улыбнулась сквозь слезы, испытав при виде сына огромное облегчение. Она его мать, он любит ее, и, кем бы ни был отец Доминика, это не имеет отношения к чувствам сына.— Здравствуй, мама. — Доминик крепко обнял ее.— Я так скучала по тебе, дорогой! — Лизетт улыбалась, хотя слезы дрожали на ее длинных ресницах. В ушах у нее были серьги с жемчугом, на шее — жемчужное ожерелье. Она выглядела не старше той девушки, на которой женился Люк Брендон.— Мама, мне надо поговорить с тобой. — Доминик взял Лизетт за руку, и они пошли по тропинке, усыпанной лепестками роз. — Я хочу поговорить о моем отце.— Об отце? — Лизетт не ожидала, что Доминик заговорит о Греге. — С ним все в порядке. Врач полон оптимизма, последняя операция прошла удачно…— Не о Греге, мама, — нетерпеливо пояснил Доминик. — О моем настоящем отце.Лизетт замерла, и кровь отхлынула от ее лица.— Прости, мама, но мне нужно знать правду.— Но кто тебе сказал? — прошептала Лизетт. — Как ты узнал?— Папа сказал. Кто бы ни оказался моим настоящим отцом, Грег всегда был для меня папой. Это его слова, но я не поверил ему. Тогда я не понял, что он имеет в виду. А сейчас понимаю.— Грег сказал тебе… — Лизетт вздрогнула.— Он думал, что мой отец — Люк. И сказал, что вы с Люком были любовниками еще до того, как он познакомился с тобой. Ты решила, что Люк погиб, поэтому и вышла за него замуж.Лизетт вскрикнула, как раненый зверь.— Но почему и Грег не знает правду, мама? Почему ты не призналась ему?— Потому что… боялась, что он бросит меня, ужаснется, узнав правду, и больше никогда не захочет видеть меня…Доминик нежно обнял мать за плечи.— Грег любит тебя, мама. И ничто в этом мире не заставит его бросить тебя.— Я сама убила эту любовь много лет назад. — Глаза Лизетт потемнели от горя.Доминик покачал головой, внезапно почувствовав себя старше и мудрее матери.— Ты не могла убить его любовь к тебе, мама. Это невозможно. А теперь я хочу знать: кто мой отец?— Пойдем со мной, дорогой.Лизетт взяла сына за руку и вывела из сада на лужайку, позади которой находились маленькая часовня и кладбище. Над одной из могил стояла цветущая вишня.— Его звали Дитер Мейер, — с облегчением сказала Лизетт. — Он появился в Вальми весной сорок четвертого…Она рассказала ему все. О той роковой поездке на велосипеде, о том, как страдала, влюбившись в немца. О Роммеле, об Элизе, о попытках добыть информацию для союзников. Рассказала о Поле Жильесе и Андре Кальдроне, о том, как они погибли. О заговоре против Гитлера, свиданиях в маленькой комнате в башне, о планах на будущее, о радости Дитера, узнавшего, что у них будет ребенок.Рассказала о дне вторжения и о гибели Дитера, но умолчала о том, кто произвел тот роковой выстрел, убивший его. Поведала о горьких днях, когда она думала, что потеряла ребенка, о своем решении выйти замуж за Грега. О возвращении Грега в сорок пятом, о его участии в освобождении Дахау, о том, как была уверена, что он бросит ее, узнав, что она любила немца.— Ты была не права, мама, — тихо проговорил Доминик, когда Лизетт закончила свой рассказ. — Он подозревал нечто гораздо худшее и жил с этим. — Сорвав дикую розу, Доминик положил ее на могилу отца. — Я сейчас еду встречать Мелани, мама. И привезу ее сюда, в Вальми.Лизетт задумалась. После смерти Элоизы де Вальми замок будет принадлежать ей. Но здесь будет жить не она, а Доминик и Мелани. Их дети будут бегать по замку, в котором отец Доминика появился как завоеватель.Когда сын ушел, Лизетт еще долго стояла у могилы, размышляя о прошлом, о той боли, которую испытывал Грег, о силе его любви к ней. Грег узнал о том, что Доминик не его сын, но его чувства остались прежними. Сейчас Лизетт понимала, что, если бы рассказала ему о Дитере, и это не изменило бы его отношения к ней. Она недооценила своего мужа, и ее трусость повергла их в пучину бед.Услышав знакомый скрип инвалидной коляски, Лизетт обернулась. Грег остановил коляску в метре от нее. Он был в джинсах, в рубашке с распахнутым воротом, облегающей его мощный торс. Лизетт охватило такое желание, что она почувствовала слабость в ногах.— Доминик сказал мне, где тебя найти. — В глазах Грега появилось выражение, которого Лизетт никогда не видела раньше, — облегчение, любовь и сочувствие. — И он объяснил мне, почему ты здесь.— Значит, ты все знаешь?— Да, теперь знаю.— О дорогой! — Лизетт шагнула к Грегу и протянула руки. — Прости меня!Губы Грега тронула улыбка.— Я давно простил тебя, дорогая. — Он поднялся с коляски и сделал несколько уверенных шагов.— Грег! — Сияющая Лизетт бросилась в его объятия. — Почему ты не сообщил мне? Почему не позвонил?— Потому что хотел продемонстрировать сам. — Он подвел Лизетт к вишне, стоявшей над поросшим травой могильным холмиком, и с глубоким сочувствием спросил: — Ты очень любила его, дорогая?— Да. Всем сердцем. — Лизетт посмотрела на Грега. — Так, как люблю тебя. Всегда любила и буду любить.Грег обнял жену. Поверх ее головы он видел замок, по которому Лизетт тосковала уже восемнадцать лет. Она скучала по полям Нормандии, по холодным серым водам Ла-Манша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115