Она бросилась к лестнице, спустилась вниз, ворвалась в кухню, распахнула массивную заднюю дверь и, выскочив во двор, очутилась в аду, в который превратилась Нормандия.Грохот пулеметов и пушек оглушил ее; в воздухе столбом стояла пыль, пахло дымом и порохом. Кровь из пореза на лбу заливала глаз, но Лизетт, не замечая этого, понеслась через сад в поля.Самолеты все так же кружили над головой, бомбя береговые батареи. Иногда они промахивались, и тогда их смертоносный груз падал на луга и поля. Сначала Лизетт увидела среди деревьев один купол парашюта, затем второй. Судорожно глотая ртом воздух, она перебралась через невысокую изгородь, отделявшую сад от рощи, и побежала к белеющим парашютам. * * * Люк Брендон яростно выругался, когда пулеметная очередь задела его ногу. Черт побери, он совсем не так намеревался ступить на землю Франции! Не хотелось умирать, не сделав ни единого выстрела по врагу. Люк попытался разглядеть, жив ли его второй пилот, но это ему не удалось из-за парашюта, повисшего среди деревьев.Поджав губы, Люк попытался прикинуть, какие у них шансы остаться в живых. Выполняя роль корректировщика, он передал последнее сообщение на линкор «Техас», известив о том, что колонна грузовиков быстро движется к Сент-Мари-де-Пон, деревне, находившейся в полумиле от места их падения. Немцев в этом районе так много, что ускользнуть не удастся, тем более с раненой ногой. Люк вытащил пистолет и стал ждать. Да, их здесь много, но хоть одного из этих сволочей он заберет с собой на тот свет.Лизетт подбежала к первому парашюту и замерла. Никогда еще ей не приходилось видеть убитых. Летчик был совсем мальчик, лет восемнадцати-девятнадцати, и на лице его застыло удивление. Оправившись от страха и оцепенения. Лизетт двинулась дальше, в рощу.Второй, лежавший на животе возле дерева, приподнялся на локтях. В дрожащих руках он сжимал револьвер «веблей». Выскочив из кустов, Лизетт остановилась и уставилась на ствол револьвера.Сначала она испугалась, что он застрелит ее. Его указательный палец лежал на спусковом крючке, но, увидев девушку, летчик медленно опустил револьвер.— Простите, — произнес он по-французски с английским акцентом, — я подумал, это немцы.Лизетт подбежала к летчику и опустилась возле него на колени.— Вы можете встать? А идти?Прядь темных волос упала ему на лоб, когда он помотал головой, морщась от боли. Лизетт осторожно просунула руку под плечо летчика.— Обопритесь на меня. Быстрее.— Нет, я слишком тяжелый. Мой второй пилот упал поблизости. Найдите его, скажите, что мне нужна его помощь.— Он мертв. Опирайтесь на меня и делайте то, что я говорю.Лизетт увидела в его глазах горечь и злость, но он подчинился. Девушка согнулась под его тяжестью.— Вы здесь одна? — спросил летчик. По его лицу струился пот.Лизетт кивнула.— Молчите, сейчас не время для разговоров.Летчику было на вид лет двадцать шесть — двадцать семь. Его холодный взгляд не выражал никакой тревоги. Он дважды терял сознание, и тогда Лизетт опускала его на землю.— Куда вы меня тащите? — Летчик тяжело дышал, лицо его покрывала мертвенная бледность.— К себе домой. В Вальми. Больше мне негде вас спрятать. Прошу вас, не разговаривайте, берегите силы.Летчик что-то пробормотал, но Лизетт не разобрала слов, и их мучительное путешествие продолжилось.Из леса они вышли в поле, потом пробрались в сад, а оттуда в замок. К тому времени как за ними захлопнулась дверь кухни, Лизетт едва держалась на ногах. У нее все плыло перед глазами, дыхание с хрипом вырывалось из груди. Она опустила летчика на каменный пол, дотащилась до раковины и налила в чашку воды. Ему необходим доктор, а в замке, кроме нее, никого нет. Так что жизнь летчика все еще была в опасности. Глава 10 Грохот стоял такой, будто они находились в кратере действующего вулкана. Пыль сыпалась на Лизетт, дым проникал во все щели, от грохота пушечной канонады болели уши. Она бросила в воду щепотку соли, прежде чем передать чашку англичанину, впавшему в полубессознательное состояние. Лизетт понимала, что, когда немцев выбьют с побережья, они отступят в Вальми, поэтому ей надо побыстрее остановить кровь и спрятать летчика.Разрезав ножницами штанину, Лизетт раздвинула ткань и вздрогнула при виде рваной раны. Боже, как ему удалось столько пройти, даже с ее помощью?— Я не могу извлечь пулю, — сказала Лизетт, опускаясь на колени, — но промою рану и попытаюсь остановить кровотечение…— Который час? — на удивление твердым голосом спросил летчик.— Около семи.Англичанин поморщился от боли, когда Лизетт начала очищать рану от листьев и травы.— Пляж далеко отсюда?— Чуть меньше мили.— Но нам говорили, что в такой близости от берега гражданских нет, — удивленно заметил летчик.Лизетт продолжала очищать рану. Вода в чашке покраснела от крови.— А их здесь и нет, — подтвердила она. — Несколько фермеров, вот и все.— И вы?— Да. — Объяснять Лизетт ничего не стала, слишком занятая обработкой ран на ноге и бедре.Промокнув кровь полотенцем, она сбегала за простыней, разорвала ее на полосы и дрожащими пальцами перебинтовала раны. К концу перевязки лицо летчика посерело.— На кухне вам нельзя оставаться, — сказала Лизетт, поднимаясь с пола. — Здесь в любой момент могут появиться немцы.Худощавое лицо летчика напряглось от боли.— Не исключено, что появятся и американцы. — Он через силу улыбнулся. — Здесь есть удобный наблюдательный пункт, откуда мы могли бы увидеть, кто подходит к замку?— Есть, но наверху, — ответила Лизетт, с сомнением глядя на его ногу.— Тогда я попрошу вас помочь мне. — Летчик представился. — Меня зовут Люк Брендон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115