Как на это отреагируют Диринги?— Она отнюдь не плохая партия, дорогая, — дочь графа. К тому же Изабель Диринг сама довольно свободного нрава. Возможно, она сочтет этот брак романтическим и вполне достойным.— А Жаклин Плейдол отнесется к этому иначе. Она считала, что станет миссис Грег Диринг, как только он вернется домой.Блондинка рассмеялась и устремила взгляд на Грега, стоявшего у стойки бара: густые каштановые волосы с завитками на шее, широкие плечи, обтянутые дорогим белым смокингом.— Да уж, Жаклин не окажет герою теплой встречи. — Блондинка дразняще обвела кончиком языка ярко накрашенные губы. — А он завидный жених, правда? Будь у меня шанс, я бы его не упустила.Заметив, что мужчины с интересом наблюдают за ними, дамы прошли в зал для коктейлей, выполненный в стиле рококо. Лизетт чуть нахмурилась. Невеста военного времени. Неужели именно так воспримет ее семья Грега и их друзья? И кто такая эта Жаклин Плейдол? Муж никогда не упоминал о ней, однако совершенно очевидно, что они были обручены, хотя, возможно, и неофициально, перед тем как он отправился сражаться в Европу.Лизетт охватило смятение. Странно, ей никогда не приходило в голову спросить Грега о его прошлом. А ведь он явно не был обделен вниманием женщин. И можно легко предположить, что одна из них ждет не дождется его возвращения и ее потрясет известие о браке Грега с француженкой.Грег заметил жену, и их взгляды встретились. Радостное чувство охватило Лизетт. Грег любит ее, он ее муж. Ослепительно улыбнувшись, она направилась к нему. Чувствуя себя счастливой, Лизетт от души жалела незнакомую мисс Плейдол. * * * Вечером, лежа в постели и листая журналы, купленные Грегом перед отплытием, Лизетт наткнулась на большую статью о Берлине. Грег, стоя под душем, спросил сквозь шум воды, не хочет ли Лизетт завтра с утра пойти с ним в гимнастический зал. Она не ответила ему. Берлин, город, который так любил Дитер, лежал сейчас в руинах.Фотографии свидетельствовали о бедственном положении гражданского населения. Люди стояли в очередях за хлебом и картошкой, ждали у колонок, когда начнет капать отвратительная на вкус вода. Величественный прежде город был теперь разделен войсками союзников на четыре оккупационные зоны. Американские солдаты, жующие резинку, развязно расхаживали по Тиргартену, где ребенком гулял Дитер. Британские солдаты слонялись без дела перед обветшалым фасадом отеля «Адлон», где Дитер пил когдато холодный лимонад.Лизетт закрыла журнал, у нее защемило сердце. Как Дитер ненавидел бы оккупантов, вторгшихся в его город, какое отвращение вызывал бы у него вид солдат союзных войск! Может, и мать Дитера стоит вместе с этими бедными женщинами в очереди за едой? Может, и она осталась без дома и средств к существованию? Лизетт вспомнила фотографию, стоявшую на прикроватном столике в комнате Дитера в башне: улыбающаяся, окруженная цветами женщина. Теперь она потеряла сына и никогда не узнает, что у нее есть внук.— Так мы пойдем завтра в гимнастический зал перед завтраком? — Грег вышел из душа, энергично растираясь полотенцем. Он замер, заметив, как бледна Лизетт. — Что случилось? Ты плохо себя чувствуешь?Лизетт покачала головой.— Я вызову корабельного доктора. — Грег протянул руку к телефону.— Нет! Прошу тебя, дорогой, не надо. Просто немного болит голова. К завтрашнему утру все пройдет.Грег недоверчиво посмотрел на Лизетт, и она через силу улыбнулась.— Пожалуйста, не беспокойся.— Ну, как хочешь. А может, выпьешь аспирин? Или коньяк?Лизетт снова покачала головой:— Нет, мне просто надо поспать. Спокойной ночи, Грег.— Спокойной ночи, любимая.Когда он юркнул в постель, Лизетт прижалась к нему. Однако ей долго не удавалось уснуть. * * * Через неделю их пароход на рассвете проследовал мимо статуи Свободы.— Она великолепна! — Глаза Лизетт радостно засверкали. — Я даже не представляла себе, что статуя такая огромная!Они стояли, облокотившись на поручни. Грег обнял жену за талию и крепко прижал к себе. «Либерти» входил в спокойные воды гавани Нью-Йорка.— А мы задержимся в Нью-Йорке? — спросила Лизетт, когда они прошли таможню. — Покажешь мне Эмпайр-стейт-билдинг и Центральный парк?Грег засмеялся, радуясь тому, что оставил за океаном истерзанную войной Европу и снова ступил на американскую землю.— Мы пробудем здесь столько, сколько ты пожелаешь, дорогая. Можем провести здесь медовый месяц.— А я уж подумала, что с прибытием в Америку наш медовый месяц закончился. — Лизетт лукаво улыбнулась.— Наш медовый месяц никогда не закончится. — Глаза Грега излучали нечто такое, от чего у Лизетт перехватило дыхание. — Мы остановимся в отеле «Плаза», и я покажу тебе город.Лизетт крайне удивило, что в Нью-Йорке так мало людей говорят по-французски. Портье в отеле знал несколько фраз, а весь прочий персонал был способен лишь пожелать доброго дня или доброго вечера.— Да, надеялась, что здесь все хоть немного говорят по-французски, — встревожилась Лизетт. — Как же я буду обходиться без тебя? Мой английский акцент ужасен.— Твой английский акцент очарователен, — заверил ее Грег. — Он всех восхитит. Как и ты сама.Лизетт усомнилась в словах Грега, но уже через несколько дней убедилась, что он был прав. Все, с кем она заговаривала, тут же расплывались в улыбке и терпеливо выслушивали ее.Нью-Йорк Лизетт понравился. Большой, шумный, он совершенно не походил на торговые города Нормандии, но было в нем нечто возбуждающее, притягательное.При посещении одной из картинных галерей они встретили старого друга Грега, с которым тот вместе учился в колледже. Когда Грег представил ему жену, американец восторженно приветствовал ее и поздравил Грега с тем, что ему чертовски повезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115