— Я не могу выйти за него замуж, папа! — Наталья чувствовала себя так, будто находилась в седьмом круге ада. — Я его не люблю!
— Но он ведь тебе нравится? — настаивал Алексий.
— Да, нравится…
— И ты считаешь его красивым?
— Да, но я не хочу за него выходить! Я вообще не хочу вступать в брак Алексий нахмурился, размышляя, как продолжить разговор Наталья во что бы то ни стало должна покинуть Сербию, и, хорошо зная свою дочь, он был убежден, что ей будет гораздо лучше в качестве жены молодого преуспевающего дипломата в одной из столиц Европы, чем с матерью в тихой Женеве.
— Я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушала, — сказал он, чувствуя, что Наталья близка к истерике. — Любовь не всегда приходит до замужества. Гораздо чаще она зарождается в браке. Например, я не был влюблен в твою мать, как и она в меня, когда мы поженились. Свадьбу устроили наши родители, и мы согласились, потому что доверяли им. Если ты выйдешь за Джулиана Филдинга, у тебя будет преимущество по сравнению с нами, так как он уже тебя любит. И ты должна иметь в виду, что если даже ты за него не выйдешь, тебе все равно придется покинуть Сербию, но вместо Лондона, Парижа или Петербурга ты будешь жить в Женеве со своей матерью.
Наталья хранила молчание, прижавшись лбом к оконному стеклу и глядя в сад опухшими от слез глазами.
— Когда замужняя дочь покидает дом и живет вдали от родителей, это вполне естественно, — продолжал Алексий с душераздирающей искренностью. — Но если моя жена будет жить вдали от меня, я этого не вынесу.
Наталья не могла не слышать боли в его голосе. Отец пришел к ней с просьбой сделать выбор, но теперь она поняла, что у нее нет выбора. С того самого момента, как Джулиан Филдинг явился в дом, чтобы сделать ей предложение и увезти с собой, ее будущее было предопределено.
Она повернула к отцу заплаканное лицо.
— Ради того, чтобы ты и мама были вместе, я готова выйти за него замуж, — сказала Наталья, понимая, что должна найти в себе мужество поступить достойно в сложившейся ситуации.
— Спасибо, дорогая, — сказал Алексий, обнимая и прижимая к себе дочь.
Наталья приникла к отцу, и слезы снова брызнули из ее глаз.
Как бы ей хотелось, чтобы никогда не было знакомства с Гаврило и Неджелко в Консерватории, не было дальнейших встреч в «Золотом осетре», не было поездки на Восточный базар.
— Я пообещал Джулиану, что он может поговорить с тобой наедине, — сказал Алексий, совладав со своим волнением. — Думаю, итальянская гостиная будет самым подходящим местом, как ты считаешь?
С тяжелым сердцем Наталья последовала за ним вниз по парадной лестнице. Дверь в большую гостиную была приоткрыта, и она увидела Катерину, настороженно сидящую неподалеку и безуспешно делающую вид, что читает «Мадам Бовари». У них не было возможности поговорить, и все, что могла сделать Наталья, так это бросить отчаянный взгляд на сестру, проследовав за отцом в итальянскую гостиную.
— Джулиан Филдинг в моем кабинете, — сказал Алексий, остановившись у двери. — Я пойду и скажу, что ты готова его выслушать, и позабочусь о том, чтобы вас никто не беспокоил. Венчание должно состояться через несколько часов.
— Когда мы уедем? — Голос Натальи был едва слышен.
— Он сказал, что должен уехать в конце недели, хотя желательно сделать это как можно быстрее. Еще до того, как мы покинули Боснию, полиция уже устроила облаву на всех известных друзей и родственников Принципа и Кабриновича. В любую минуту может прийти требование, чтобы ты вернулась в Сараево для допроса. Я хочу попросить премьер-министра поговорить с советником Британской миссии, чтобы Джулиану разрешили уехать завтра. Я скажу ему, что у нас в Англии есть родственники и что семейные обстоятельства вынуждают тебя поспешно заключить брак и сразу же уехать в Лондон.
Наталья молчала, ей нечего было сказать.
Зная, как тяжело дочь переживает предстоящую разлуку с родиной, Алексий чувствовал, что его сердце тоже разрывается.
— Я очень сожалею, дорогая, — сказал он и с подозрительным блеском в глазах вышел из комнаты.
* * *
Когда через несколько минут вошел Джулиан, Наталья продолжала стоять там, где ее оставил отец. Она со страхом взглянула на англичанина, уверенная, что он начнет говорить красивые слова о своих чувствах. В этом случае она может не выдержать и сказать, что не любит его и никогда не полюбит.
Джулиан криво улыбнулся.
— Ты действительно попала в страшную беду? — сочувственно сказал он. — Что заставило тебя ходить в эти ужасные кофейни? Разве ты не знаешь, что в Британской миссии кофе намного лучше?
Наталья издала какой-то сдавленный звук, напоминающий то ли стон, то ли истеричный смех, и когда Джулиан подошел к ней, она бросилась ему навстречу.
Он крепко ее обнял.
— Боже, какая же ты глупенькая, — сказал он, едва осмеливаясь дышать, чтобы не нарушить то хрупкое взаимопонимание, которое возникло между ними.
— Я даже представить себе не могла, что кого-то хотят убить!
Особенно герцогиню! — Казалось, плотина рухнула, и поток слов, полных боли, устремился наружу. — Мне очень понравилась герцогиня! Не могу поверить, что Гаврило ее убил!
Хотя я видела, как он выстрелил, мне все еще не верится! Папа сказал, что я должна покинуть родину и, возможно, на долгие годы. Я этого не вынесу! Я люблю Сербию! Во мне течет кровь Карагеоргиевичей! А Катерина другая. Она не против жить в Лондоне, в Париже или в Петербурге, но мне ненавистна такая жизнь! Я там умру!
— Ну, до этого не дойдет, дорогая! — ласково сказал он с легким смешком. — Поначалу все кажется незнакомым, но куда бы мы ни поехали: в Лондон, Париж, Петербург или даже в Брюссель или Рим, жизнь везде хороша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125