Когда девушка вернулась, он стоял у камина и рассматривал корешок переплета ее книги.– Кого-нибудь нашли?– Нет. Это могло быть какое-нибудь животное или прохожий. – Кенан взял книгу. – Что вы читаете?Гадая, что у него на уме, она осторожно сделала пару шагов.– «Тадеуш из Варшавы», автор – мисс Портер. Вы читали эту повесть?Нахмурившись, Милрой бросил книгу на стол.– Нет. – Ему не понравился ее сочувствующий взгляд. Молодой человек выпрямился. Уинни поставила миску с водой на пол и положила на стол бинты. Он продолжал: – А, вы подумали о моем письме. Грамоте меня научила Бланш. Могу черкнуть пару строк. Этого недостаточно, чтобы написать увлекательную книгу, ведь вам именно такие книги нравятся.– Бланш? Это ваша мать?– Нет, подруга. – Кенан подставил ладонь под рану, чтобы кровь не капала на пол. – Ее муж ставил на меня, когда я только начинал драться на ринге.– А. – Опустившись на колени, Уинни легонько подтолкнула его к креслу. Она взяла его руку и разжала кулак. Сабля поранила все четыре пальца, но порезы оказались неглубокими. – Хорошо. Я боялась, придется вызывать Типтона накладывать швы.Склоненная голова Милроя была так близко, что его дыхание слегка шевелило ее волосы.– Типтон? Верно, муж вашей сестры.Уинни удивилась его осведомленности. Она не думала, что лорд Невин стал бы распространяться по этому поводу.– Да. Он прекрасный хирург. Я часто помогаю ему, когда он ездит в тюрьмы и работные дома.– Такие места не для дам, – сказал Милрой, сменяя гнев на милость. – Вашим домашним надо бы преподать урок, как о вас заботиться.Опустив его руку в теплую воду, она смыла кровь.– Мистер Милрой, я вижу, вы знаете кое-что обо мне и моей семье. Но вы ошибаетесь.Уинни вынула руку из воды и с радостью заметила, что кровь почти остановилась. Она дала ему полотенце и велела вытереть руку, а сама открыла баночку с мазью.– Пахнет неприятно, – призналась она, морща нос. – Типтон очень советует это средство для заживления небольших ран.Когда она закончила перевязку, Кенан согнул пальцы – посмотреть, как они работают.– Больно. Голландец огорчится, если рука долго не заживет.– Полагаю, этот ваш Голландец еще один друг?Она все собрала, взяла миску, вышла в коридор и оставила на столике, чтобы кто-нибудь из слуг убрал.Заметив на полу ее шаль, Кенан поднял ее и бережно положил на подлокотник кресла.– Да, и хороший, – ответил он. – Тоже боксер. Я встретил его, когда сам только начинал и махал кулаками больше от злости, чем от умения боксировать. – Милрой тряхнул головой и усмехнулся, о чем-то вспомнив. – В первом же бою я получил в лицо, был сломан нос. – Он слегка потер то самое место. – Боже, я обезумел! Из носа ручьями текла кровь, но за десять минут я его уложил. С тех пор мы друзья. – Он постучал себя по носу. – И никто больше со мной такого не проделывал.Уинни взяла один из графинов отца. Милрой рассуждал о насилии с увлеченностью, которая была ей непонятна. И все же этот человек ей нравился. Сидя перед камином в черных брюках и пальто, с шарфом на шее, он выглядел как любой другой джентльмен их круга. Однако между ними, словно глубокий овраг, легли различия.Уинни повернулась к нему с бокалом в руке.– Самое лучшее папино укрепляющее средство, – ответила она на незаданный вопрос. – Коньяк. Кажется, контрабандный, хотя папу хватит удар, если я вслух осмелюсь высказать свои подозрения. – Милрой взял у нее бокал. Взгляд девушки упал на повязку, которая напомнила ей, что она натворила.– Не беспокойтесь, Уинни. Порезы заживут. – Его усмешка согрела ее, будто это она выпила французского бренди. – Только неотесанный полуирландец, как последний болван, мог схватиться за лезвие.Она не стала с этим спорить.Ее собственные руки были оголены до локтей – Уинни завернула рукава, когда обрабатывала рану. Спуская их, она думала, как наилучшим образом начать разговор, чтобы выяснить то, что ее интересовало.– Мистер Милрой…– Кенан, – поправил он ее. – Я пролил за вас кровь. По крайней мере, могу рассчитывать услышать свое имя из ваших уст.Она ответила на его улыбку своей, чуть заметной.– Кенан, зачем вы здесь?Глаза у него прямо-таки зажглись.– А разве не ясно? Вы не ответили на письмо, велели слугам вышвырнуть посыльного на улицу. Неужели вы не подумали, что я явлюсь узнать, в чем дело?Огонь камина отражался в его темно-голубых глазах, но это был холодный огонь. Красивые сильные черты, которые подчеркивала игра теней и света, создавали странное чувство, что она разговаривает с ночным созданием из преисподней, а не с живым человеком. Человек или дьявол, Уинни была настороже. С ничего не выражающим взглядом она уселась в кресло напротив.– Мистер Милрой, меня не было дома весь день. Экономка отпустила посыльного, потому что не знала, когда я вернусь. Она сразу же вручила мне ваше дерзкое письмо.– Я был дерзок? Вы должны простить меня. Такому человеку, как я, столькому надо научиться, – насмешливо признался Милрой.Уинни поерзала в кресле. От напряжения руки сжались в кулаки.– Хорошо, я готова сделать вам поблажку, – съязвила она. – Если кто-то упорно старается демонстрировать всем и каждому, что он незаконнорожденный, ему, конечно, трудно отказаться от этой привычки!На миг затаившись, как змея, мужчина вскочил, схватил ее за руку и поднял из кресла.Стоя на цыпочках, Уинни почувствовала, что ее охватил ужас, стало тяжело дышать.– Маленькая обманщица.Такое обвинение окончательно вывело ее из равновесия.– Что?Его хватка ослабла, и она опустилась на всю ступню. От вынужденной близости к нему у нее так забилось сердце, что Уинни испугалась: вдруг Милрой услышит, как оно стучит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89