– Сиберри, ювелир, спрашивал меня про ожерелье тети Анны, – сказал Гаррик, принимая бокал вина и глиняную трубку с длинным мундштуком. – В ту ночь в «Уайтсе» Эвердон упоминал об истории бриллиантового ожерелья. Он действительно был любовником французской королевы?
– Только он может на это тебе ответить, но я сомневаюсь, что он это сделает. Но он точно был ее фаворитом – и многих других знатных дам.
– Неужели он обращался с другими хуже, чем с моей матерью? Я до сих пор не могу понять, почему она позволила ему себя соблазнить.
Сэр Бардольф набил в трубку табак.
– Ты должен понять, Гарри, что после рождения Эдварда ее ждало разочарование. После того как Холфорд получил драгоценного наследника, он в открытую завел любовницу – миссис Уэбб, одну из актрис «Друри-Лейн». Газеты печатали непристойные слухи и грубые карикатуры, на которых он, в герцогской короне, был изображен запутавшимся в паутине. Когда моя сестра сказала ему, что знает о его неверности, он пришел в ярость, а затем отправил ее во Францию с твоей тетей и со мной.
– Он хотел убрать ее с дороги, – мрачно заметил Гаррик.
– Когда она встретила Эвердона, она была очень несчастна – и так влюбилась в него, что была скорее рада, чем огорчена, когда узнала, что ждет от него ребенка. Она рассказала об этом герцогу, думая, что он разведется с ней, и тогда она сможет выйти замуж за Эвердонах. Но у твоего отца, конечно, не было таких благородных намерений.
Гаррик затянулся.
– Почему герцог скрыл ее неосторожность? – спросил он, выпустив облако дыма.
– Ради Эдварда. Признав себя отцом второго ребенка, он избежал споров, слухов об отцовстве своего наследника. Когда ты родился в Шербуре, Эвердон уже бросил твою мать, и она решила, что отдаст тебя мне и твоей тете. Но Холфорд не позволил ей этого – он считал, что это возбудит подозрения. Его не интересовало, что у нас нет детей, и что мы очень хотим ребенка.
Гаррик не знал, что Хайды хотели его усыновить. Если бы дядя Барди и тетя Анна воспитали его здесь, в Монквуде, его жизнь была бы совсем другой.
– Я сказал Лавинии, что я – сын Эвердона, – признался он. – Ей это безразлично.
– Полагаю, она – красавица?
Он просиял.
– Я позволю тебе самому решить это.
В этот вечер они поужинали жареным зайцем, тушенным в луковом соусе. Гаррик размышлял о том, понравилось ли бы ему жить в Суффолке. Он бы ухаживал за лошадьми и наблюдал, как Лавиния становится деревенской матроной, – и, вполне вероятно, заскучал от безделья. Он предпочитал построить игорный дом, который обещал волнение, приключения – и непредсказуемость.
– Я знал, что ты перебесишься, когда найдешь подходящую девушку. – И выпятив грудь, баронет добавил: – Через год после свадьбы цена на пшеницу будет для тебя важнее, чем выгодное пари, – запомни мои слова!
Глава 16
Лондон , январь 1794 года
– Отец выходит из тюрьмы сегодня? – повторила Лавиния, уставившись на Дэниела Уэбба.
– Когда его кредиторам заплатили, обвинения в несостоятельности были отозваны, – повторил он тусклым тоном. – Все, что осталось уладить, – это мой гонорар. Мой клерк подготовил счет.
Лавиния взяла бумагу, которую он протянул ей. Итоговая сумма ее потрясла.
– Сто фунтов! Как может отец быть должен вам столько, ведь его дело даже не дошло до суда?
Доходчиво, как ребенку, он начал ей объяснять:
– Я несу расходы независимо от того, иду я в суд или нет. Я отправил множество писем в Ливерпуль и на таможню. Мистер Шоу подготовил письменные показания. Я много раз платил за вход привратнику тюрьмы Королевского суда. Стоимость моей поездки в Оксфордшир тоже должна быть возмещена – почтовый экипаж, жилье, пища. И доктор прислал мне свой счет.
В Лэнгтри, когда он говорил, что потребуются три сотни фунтов, он не упомянул о том, что одна треть суммы достанется ему.
– Вы не оспариваете эти расходы?
Возражения Лавинии замерли на губах.
– Нет, сэр, не оспариваю.
– Мне нужно оплачивать собственные счета, – продолжал он. – Поэтому я буду рад, если вы заплатите мне немедленно.
– Да... конечно.
Она вышла из гостиной и вскоре вернулась с двумя пятидесятифунтовыми банкнотами. Она решила получить от него максимум за свои деньги и спросила о том, как получить особую лицензию на брак.
– Ее можно приобрести в Докторс-Коммонс, в канцелярии архиепископа Кентерберийского. Она стоит пять фунтов, и документ действителен в течение трех месяцев. – С улыбкой он вручил ей свою визитку. – Если лорду Ньюболду понадобится дополнительная информация, отдайте это ему. Я буду счастлив помочь, как только вам понадоблюсь.
– Это не имеет к нему отношения, – ответила она быстро. – Я собираюсь замуж за лорда Гаррика Армитиджа – тайно.
– Брата герцога Холфорда? – Он нахмурился. – Я полагаю, вы не говорили ему о недавних... затруднениях вашего родителя?
– Я сделаю это, когда он вернется из Суффолка.
– Я уверен, его светлость будет поражен, возможно, даже рассержен. Будет ли он на вашей стороне?
– Он любит меня, – ответила она, – поэтому он поймет. Но я не могу ожидать того же от миссис Рэдсток. Я объяснила ей, что мой отец должен вернуться в Лондон для лечения – и это абсолютная правда. – Она протянула ему руку. – Я очень благодарна вам за все, что вы сделали для нас, мистер Уэбб.
Его пальцы были холодны, и она не могла отделаться от ощущения, что рассердила его.
Уэбб был ужасно на нее зол – так зол, что даже не получил удовольствия от очень выгодного завершения дела Кэшинов.
Эта глупая потаскушка и ее самоуверенный любовник разрушили его мечты! Убежать и обвенчаться – для него не было ничего более губительного!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87