Вес ответил недовольным взглядом. Сюзанна осудила себя за навязчивость, но неожиданно ее поддержал Райс.
— Мне кажется, это превосходная мысль.
Оба — брат и сестра — с удивлением воззрились на Реддинга. Он впервые проявил интерес к мнению окружающих людей.
— Обычное любопытство, — цинично пояснил Райс, сразу отметая любые подозрения в том, что за просьбой пригласить Эрин кроется нечто большее, чем макиавеллизм, как способ существования.
— Не забудьте, мы должны и сами выразить отношение к происходящему, — предупредил он Веса и Сюзанну.
— Я отправлюсь на ранчо предупредить Ханну, — вызвалась женщина. — А потом заеду за Эрин.
— Только не одна, — всполошился Вес.
— С Сюзанной поеду я, — решительно проговорил Райс. — Сегодня я уже достаточно попас лошадей.
— Всего пять минут, — постарался удержать валлийца Вес.
Райс усмехнулся.
— Как я уже сказал, на сегодня достаточно.
Он обернулся к Сюзанне.
— Вы готовы?
Сюзанна покосилась на Веса, припомнив утреннюю беседу. А затем она вспомнила клятву, данную самой себе. Как личность она представляла не меньшую ценность, чем Вес. И она не упустит свой шанс.
Сюзанна кивнула Реддингу.
* * *
Женщина не знала, с чего начать разговор, поэтому пришпорила кобылку и пустила ее галопом, который не способствовал ведению задушевного разговора. Райс следовал за ней. Сюзанна покосилась на своего спутника. У него было лицо сфинкса.
Когда всадники добрались до ранчо, Райс первый спрыгнул с лошади и помог женщине, легко поймал ее своими сильными руками. Реддинг с явной неохотой опустил ее на землю. Глаза его сияли. У Сюзанны перехватило дыхание.
Райс с трудом проглотил комок в горле, и женщина поняла, что он далеко не так бесстрастен, как хочет казаться. Она припомнила слова, сказанные Весом утром. Я ведь тоже замечаю, как он смотрит на тебя. Но… Райс и Вес — разные люди… Реддинг не сражался за домашний очаг, за семью, как это делал Вес. Сюзанна не знала ни одного человека, кроме Райса, который был бы доволен своим одиночеством. Реддинг сделал одиночество искусством. Он не желал поступиться даже крошечным кусочком своей одинокой души, своей независимостью.
Эти мысли ураганом пронеслись в голове Сюзанны. Потом он поставил ее на землю, взял лошадь под уздцы с намерением отвести их в конюшню. Но тут к нему обратилась Сюзанна:
— Я бы хотела поехать к Эрин на дамском седле.
Реддинг вопросительно поднял бровь. Женщина начала было что-то лепетать в свое оправдание, но оборвалась на полуслове: он-то никогда ничего не объясняет. И у нее нет надобности вдаваться в объяснения. Сюзанна поспешила к дому, остановившись лишь на мгновение, чтобы распорядиться насчет ужина. Она сообщила Ханне, что за столом будут трое, а может быть даже четверо. У себя в комнате Сюзанна торопливо вымылась, причесалась, перевязала волосы синим бантом и надела голубую амазонку. Женщина взглянула на себя в зеркало и поморщилась: кожа потеряла белизну и выглядела неприлично загорелой. Сюзанна покусала губы, чтобы придать им живой розовый цвет, потом она склонила голову на плечо и задумалась, глядя на собственное изображение: что может быть в ней привлекательного для Райса Реддинга, который мог выбирать из первых красавиц Лондона.
Немного. Лицо совсем некрасивое: подбородок слишком выступал, волосы слишком вились и с трудом поддавались уходу, глаза, хотя и живые, были настолько непривычного цвета, что почти не поддавались описанию. Она совсем не походила на голубоглазых фарфоровых красавиц блондинок, которым отдавали предпочтение мужчины Европы и Англии, если верить дамским журналам.
А ее платье… Оно, казалось, пожухло… и давно вышло из моды, если вообще было когда-то модным. Хотя платье давало ей кое-какие преимущества, в отличие от брюк для верховой езды. Сюзанна глубоко и горько вздохнула. Bес увидел то, чего не было. Она была удобна для Райса Реддинга и ничего больше.
Вынеся себе приговор, Сюзанна надела ботинки для верховой езды и вышла из комнаты, намереваясь противостоять обворожительному Реддингу.
Райс ждал ее, небрежно привалившись к изгороди. Сюзанна постаралась удержаться от выражения восторга, который она испытывала всегда в присутствии Райса. Каким образом умудрялся он сохранять безразличное равнодушие, в то время как у нее душа была нараспашку. Он скользнул по ней быстрым взглядом. Интересно, подумала Сюзанна, он восхищается или насмехается? Поймав его быстрый взгляд, она неожиданно поняла, что имел в виду ее брат. Взгляд валлийца был не поверхностный, а глубоко личный. Его губы молчали о том, что выдавали глаза. Чувство. Боже мой! Человеческое чувство! Взгляд его был преисполнен искреннего восхищения, желания и еще чего-то. В глазах его мерцали огоньки воспоминаний, и Сюзанна поняла, что припомнилось Реддингу в этот момент. Женщина затрепетала как от сильного озноба. В ней билась догадка и властное желание быть с ним.
Райс сжал челюсти, на скулах, как жернова, перекатывались желваки. Неожиданно он сжал женщине руку с такой силой, что чуть не сломал ее. Сюзанна не проронила ни звука. Райс усилием воли заставил себя быть прежним, хладнокровным и бесстрастным. Спохватившись, что он делает ей больно, Реддинг отпустил ее руку. От его стальной хватки рука стала мертвенно бледной.
— Простите, мисс Сюзанна, — насмешливо проговорил он с техасским акцентом.
Хамелеон.
Райс продолжал:
— Это платье надо объявить вне закона.
Сюзанна была готова расхохотаться ему в лицо. Платье было совершенно ни при чем. К сожалению. Но слова были приятны.
А потом он поднял ее в седло так легко, как пушинку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143