— Что это? — выдохнула она.— Немного кларета, который я привезла с собой из монастыря, миледи, — сказала Мартина, присаживаясь на краешек ее узкой кровати и беря ее скрюченные пальцы в свои. — Это поможет вам заснуть.Торн смотрел, как Мартина искренне стремится облегчить страдания женщине, которая всегда относилась к ней с презрением, не помня зла и желая лишь помочь несчастной, и это наполняло его чувством благоговения перед этой женщиной.— Не надо, я не заслуживаю такого обращения, — с трудом проговорила Эструда. — Господь хочет, чтобы я в полной мере испытала страдания. Он карает меня.— Нет, миледи, это не так, — склонившись к ней, возразила Мартина.Эструда тряхнула головой.— Нет, это так. Это все за то, что я слишком хотела иметь ребенка. Я согрешила, и вот Он наказывает меня.Предостерегающие колокольчики зашумели у Торна в голове. Он взглянул на насупившегося в углу Бернарда, а затем на Мартину, которая ответила на его взгляд понимающим взором.— Сэр Бернард, — обратилась к нему Мартина, — не будете ли вы столь любезны сходить за отцом Саймоном.— Ее уже причастили, — сказал он.— Тогда, возможно, вы выполните мою просьбу и принесете кубок для вина?Бернард секунду колебался: он не привык, чтобы его просили принести что-либо. Затем, решив, что роли скорбящего супруга это вполне соответствует, он кивнул и вышел из спальни. Торн с облегчением вздохнул и благодарно улыбнулся Мартине.— Бог не наказывает вас, — сказала Мартина несчастной женщине.— Наказывает, — убежденно настаивала Эструда. — За то, что я сделала, ради того, чтобы заполучить это дитя. Это… это ребенок не Бернарда. Я согрешила, чтобы зачать, и поэтому Бог послал мне ребенка, который высосал жизнь из моего тела. Ребенок растет, а я таю. Я скоро умру и буду вечно гореть в аду. На мне лежит проклятие.Эти слова утомили ее, она откинулась на подушки, тяжело дыша.— Бог милостив, — сказала Мартина. — Он не стал бы наказывать вас столь жестоко за супружескую измену.— Это не только измена, — прошептала Эструда с закрытыми глазами, будучи не в силах даже приподнять веки. — Я схитрила, чтобы достичь своей цели. Сэр Торн не желал меня, поэтому я пошла на обман.Мартина недоуменно взглянула на Торна, который коротко кивнул в ответ.— Я воспользовалась вашими духами. В полночь я вошла к нему, а он решил, что это были вы. Когда он обнаружил обман, то пришел в ярость, и я силой принудила его извергнуть в меня свое семя. Это большой грех. И Бог позволил ребенку сэра Торна вырасти в моем чреве, с тем чтобы он убил меня и я отправилась в ад на вечные муки.Последние слова она произнесла едва слышно, слабеющим голосом.Мартина почти с нежностью взяла ее лицо в свои руки и сказала:— Откройте глаза, миледи. Посмотрите на меня. Вот так. А теперь внимательно послушайте, что я скажу. Вы не беременны.Эструда пытливо скользила взглядом по лицу Мартины, пытаясь уловить смысл сказанного.«Возможно ли такое?» — подумал Торн.— Но мой живот… — простонала Эструда.— Я же осмотрела вас, — напомнила ей Мартина. — И могу вас заверить, что это не ребенок. Вы не были беременны с самого начала. Вы страдаете от болезни, которую я однажды наблюдала в Париже. При ней живот вздувается и растет не переставая. Вы больны уже, наверное, с год, просто раньше не ощущали этой болезни.— Месячные… но они прекращались у меня и раньше…— Вот видите? — сказала Мартина. — Это болезнь.— Я умру?— Да, — тихо произнесла Мартина, помолчав.Эструда кивнула.— Скоро?— Да, — помедлив, ответила Мартина.— Слава Богу.— И тогда вы будете вместе с ангелами, — заверила ее Мартина.— Вместе с ангелами, — прошептала Эструда, улыбнувшись.Торн заметил, что ее глаза наполнились слезами.— Я попаду на небо…Вернулся Бернард с кубком, в который Мартина налила вино. Она приподняла голову Эструды и поднесла к ее губам питье.— Постарайтесь уснуть, — шепнула она ей.Через несколько секунд скрюченное тело Эструды заметно расслабилось. Пальцы разжались, конечности перестали судорожно сжиматься, а с лица сошла гримаса боли и страданий. Глаза закрылись, и дыхание стало ровным и спокойным. А через час, когда солнце коснулось горизонта, ее грудь перестала мерно подниматься и опускаться. Смерть, которую так долго ожидала Эструда Фландрская, наконец-то пришла к ней.
Часом позже Бернард, Годфри и отец Саймон совещались, сидя за круглым столом в спальне барона.— Но она его невестка, — заметил Годфри, отвечая на слова Саймона, в то время как Бернард думал, наполняя свою чашу вином: «Просто согласись на это прежде, чем ты тоже уйдешь из жизни, это все, о чем я прошу».Отец Саймон скрестил пальцы.— Да, но ведь они все же не кровные родственники. Так что это не преступление, к тому же небольшое пожертвование в пользу епископа Ламбертского, и у церкви не будет никаких возражений против этого брака. — Он пожал плечами.Бернард поднес отцу кружку. Старик выпил ее, затем медленно утер губы рукавом и уставился в пустой сосуд, открыв рот и нахмурясь, словно пытаясь постичь суть этого дела.«Да не задумывайся ты над этим, лучше пей», — думал про себя Бернард. Он обнял отца за плечи одной рукой, а другой поднес к его губам полный кубок. Но Годфри не стал пить.— А почему именно завтра? — спросил он. — Почему? Ведь еще не успело остыть тело Эструды.«А ее тело никогда и не было теплым», — подумал Бернард.Барон в сомнении покачал головой.— Ни разу еще не слышал, чтобы вторая свадьба происходила на следующий же день после смерти первой жены, это…— Слушай, отец, — зарычал Бернард, теряя терпение, — ты хочешь внуков в конце концов или нет?Годфри медленно поставил кружку на стол, его глаза покраснели и подернулись влагой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122