– Он взял кусок медовой коврижки с сундука и доковылял до окна, сопровождаемый настороженным взглядом мальчика. – Угощайся.
Адам жадно уставился на лакомство.
– Моя мама говорила, чтобы я не брал сладости у мужчин.
– Как мы с тобой только что выяснили, я не отношусь к тем мужчинам.
Адам молчал, не сводя глаз с коврижки. Подойдя ближе, Грэм просунул ее между прутьями решетки, и мальчик с проворством дико! о зверька выхватил коврижку у него из пальцев.
– Твоя мама – мудрая женщина, – заметил Грэм, опираясь на костыль.
– Ага. Она всегда знала, что делать – Адам понюхал коврижку, затем откусил кусочек.
«Знала», – отметил Грэм.
– А твой отец, он тоже умер? – спросил он. Адам посмотрел на него, сосредоточенно жуя, и медленно кивнул.
– Почему ты не хотел, чтобы я мал?
– А никто не знает, – заявил Адам с набитым ртом – спокойней.
Грэм кивнул, словно понял, в чем дело, хотя на самом деле ответ мальчика его озадачил.
– Может, расскажешь все по порядку? Где жили твои родители? В какой части Лондона ты вырос?
Адам подозрительно уставился на него, не переставая жевать.
– Придется тебе кому-нибудь довериться, Адам, – успокаивающе произнес Грэм. – Я всего лишь хочу помочь.
Адам проглотил коврижку и слизнул крошки с губ.
– Я вырос не в Лондоне. Мой отец был свободным землепашцем в Лейстоук-Мэнор. Это недалеко отсюда, к северу.
– Фермером, значит?
– Ага, со своим участком на деревенском поле, – поведал Адам. – Выращивал по большей части овес, бобы, горох. В уголке у меня был собственный маленький участок, где я мог сажать все, что хотел. Я выращивал салат, лук и капусту. И присматривал за своими маленькими братьями и сестрами.
– Похоже, тебе нравилось там.
– Куда больше, чем здесь, скажу я вам. На ферме столько воздуха! А в Лондоне… – Адам картинно содрогнулся. – Здесь, куда ни сунешься, везде воняет, иногда даже не поймешь чем.
– Что привело тебя сюда? – спросил Грэм. Адам откусил очередной кусок коврижки.
– Нас стало слишком много: я, мои братья и сестры, родители, дедушки и бабушки. Земля не могла прокормить такую ораву да еще приносить деньги для уплаты налогов. Поскольку я был старшим из детей, было решено, что я отправлюсь в Лондон в ученики к мистрис Герте, ткачихе.
– В ученики к ткачихе? – удивился Грэм. Ткачество считалось женским занятием.
– Мне нравится ткачество, – заявил Адам. – И с мистрис Чертой все было в порядке. Только мне не нравился ее муж.
– Он бил тебя?
– Нет… он смотрел на меня.
– Смотрел?
– Ага, как-то странно. А однажды он вошел, когда я мылся и попытался помочь мне – он так это назвал. Я плеснул мыльной водой ему в глаза, но он только разозлился. Тогда я сказал, что мой отец – настоящий медведь, и если он не отстанет от меня, то мой отец приедет в Лондон и свернет ему шею. И он отстал. На время.
Грэм стиснул зубы, предвидя дальнейшее.
– И что произошло?
Адам доел последний кусочек коврижки с печальным выражением.
– В Лейстоуке начался мор, и все мои родные умерли. Грэм не сразу нашелся что сказать.
– Все? Никого не осталось?
– Моя мама, мой отец, шестеро братишек и сестренок и почти все родственники. Кроме моего дяди Осуина, потому что он слишком упрямый, чтобы умереть.
Грэм на мгновение закрыл глаза.
– Мне очень жаль.
– Они теперь на небесах.
– Да, конечно. И все же мне очень жаль. А что стало с тобой?
– Муж мистрис Герты решил, что раз моего отца больше нет, то он может делать со мной что хочет.
Кулаки Грэма сжались.
– Только я не стал ждать, пока это произойдет.
– И сбежал.
– Ага.
– И теперь живешь на улице. Адам пожал плечами.
– Где ты спишь? На конюшнях, в подворотнях, в темных закутках?
– Сейчас, когда потеплело, не так уж плохо. И потом, я такой маленький, что меня никто не замечает.
– Почему бы тебе не поискать приют в какой-нибудь богадельне?
– Там полно плохих людей, которым некуда податься. Мне не хочется быть с ними.
«В городе пропасть плохих мужчин, – сказал Адам однажды. – Нужно все время быть начеку».
– Ты это здорово придумала – одеться под мальчика, – заметил Грэм.
Адам, занятый тем, что слизывал мед со своих тоненьких, грязных пальчиков, замер.
– Как ты сама сказала, большинство плохих мужчин гоняются за девочками.
Девочка вытерла руки о штаны.
– Как вы догадались?
– По разным признакам, но это было непросто. Ты была чертовски убедительна в роли мальчика.
– Спасибо.
– Как тебя зовут? – спросил Грэм. – На самом деле.
– Элис.
– Красивое имя.
Элис улыбнулась, внезапно превратившись в очаровательную девчушку, какой она была, несмотря на шерстяную шапку и слой грязи на лице. Рано или поздно какой-нибудь «плохой человек» разглядит это хорошенькое личико и обо всем догадается. Грэму не хотелось даже думать о последствиях такого открытия.
– Тебе нельзя жить на улице, – сказал он. – Особенно если учесть, что ты девочка.
Движение в гостиной привлекло его внимание. В это время дня Джоанна обычно приносила ему кружку эля. Интересно, как она отнесется к тому, чтобы приютить еще одно бездомное существо? Элис могла бы спать на матрасе в гостиной, а может, даже в спальне, если Джоанна не будет против.
– Нельзя, чтобы она видела меня, – шепнула Элис. – Она может узнать меня завтра утром, если заметит слежку.
– Не беспокойся об этом. – Слежка за Джоанной волновала его куда меньше, чем тот факт, что маленькая Элис проведет еще одну ночь на улице.
– Я хочу вас кое с кем познакомить, – сказал он Джоанне когда она вошла в кладовую.
– С кем? – Она огляделась, заинтригованная.
Грэм повернулся к окну, выходившему в переулок. Но Элис уже исчезла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101