– Иногда я бываю таким невежей, – сказал Лефевр с притворным раскаянием. – Как только ты меня терпишь?
– Я л-люблю т-тебя, – вымолвила она, всхлипывая.
– Я тоже люблю тебя, Олив. Так сильно, что не в силах терпеть. Наше совместное будущее очень много значит для меня. Вот почему у тебя нет иного выхода, кроме как позаботиться обо всем.
Девушка шмыгнула носом.
– Я уверен, ты все понимаешь, – произнес он успокаивающим тоном. – Просто ты немного упряма, что вполне естественно. Но другого способа нет, верно? – Не дождавшись ответа, он тихо, но твердо повторил: – Верно, Олив?
– Д-да.
– Что да?
– Другого способа нет.
– Правильно. У тебя в лавке найдется все, что нужно? Все ингредиенты?
– Их всего лишь два… и они у меня есть.
– Ты же понимаешь, другого способа нет. Это необходимо сделать.
– П-просто мне хотелось бы, чтобы все было иначе.
– Конечно! Мне это так же неприятно, как и тебе, но у нас нет выбора, правда? Если, конечно, мы хотим быть вместе. Ты ведь хочешь стать моей женой?
– Больше всего на свете.
– Тогда действуй, – подбодрил ее он. – Приготовь снадобье. Сегодня же, пока ты не растеряла свою решимость.
Она прерывисто вздохнула:
– Хорошо, Рольф. Я сделаю это.
– Вот и умница, – похвалил ее Лефевр. – Завтра все будет кончено. И ты убедишься, что это не так уж страшно. Вот увидишь.
Грэм услышал, как они поцеловались, затем раздались ее шаги, удаляющиеся в сторону Вуд-стрит. Спустя несколько мгновений Лефевр повернулся и зашагал в противоположном направлении. Приоткрыв ставни, Грэм увидел, как он проскользнул в свой дом.
Поднявшись с постели при помощи костыля, Грэм шагнул к кожаной занавеске и помедлил. На нем были только подштанники, а Джоанна всегда раздражалась, увидев его полураздетым. Он поднял рубаху, валявшуюся на полу возле кровати, натянул на себя и проковылял в гостиную.
Нащупав в темноте чугунные щипцы и кремень, Грэм зажег стоявшую на столе свечу и вздрогнул, обнаружив на подоконнике Петрониллу. Кошка моргнула и уставилась на него немигающим взглядом. Чертыхнувшись, Грэм подошел к лестнице и помедлил в нерешительности, Он не хотел будить Джоанну и сожалел, что все больше втягивает ее в эту историю.
Выругавшись себе под нос, он крикнул:
– Мистрис Джоанна? Тишина.
– Мистрис, проснитесь.
Из спальни донесся скрип кровати.
– Сержант? – сонно отозвалась Джоанна. – С вами все в порядке?
– Да. Спуститесь, пожалуйста, вы мне нужны.
Джоанна сбежала по лестнице. Пышная масса распушенных волос колебалась вокруг нее, как золотое облако. Кровь прилила к щекам и согрела кожу, усиливая ее благоухание, напоминавшее о цветущем луге под дождем.
Грэм замер. Он не видел ее в таком восхитительно полуодетом состоянии с той ночи, когда она готовилась принять ванну. С тех пор прошло больше месяца, но ее образ не давал ему покоя. Сколько долгих ночей он провел, представляя ее себе на своем одиноком ложе!
Грэм тряхнул головой и прошелся пальцами по своим волосам, стараясь не обращать внимания на пульсацию в чреслах и радуясь, что потрудился надеть рубаху.
– Извините, что разбудил вас, мистрис.
– Что случилось? – Джоанна бросила взгляд на его босые ноги, мятую рубаху и плотнее запахнула халат на груди. Шелк натянулся, обрисовывая упругие округлости и заострившиеся маковки.
Грэм вздохнул:
– Пока ничего, но, боюсь, вот-вот может произойти нечто непоправимое.
– Что вы имеете в виду?
– Я только что подслушал разговор одной парочки в переулке. Рольфа Лефевра и… Олив.
– Олив? Возможно… возможно, она принесла ему лекарство для его жены.
– Мистрис, существует только одна причина, по которой мужчина и женщина встречаются в переулке посреди ночи, Джоанна покачала головой:
– Этого не может быть. Олив и Лефевр? У вас разыгралось воображение.
– Он взял ее прямо у меня под окном, – коротко сообщил Грэм.
На щеках Джоанны вспыхнул румянец.
– Должно быть, вы обознались. Это была не Олив…
– Я слышал ее голос. Она плакала, так что я не сразу узнал ее, но когда Лефевр назвал ее по имени, сомнений не осталось. У меня сложилось впечатление, что они уже давно находятся в близких отношениях.
– О Боже! – Джоанна подошла к столу и села на скамью с печальным и растерянным видом. – А как же Деймиан? Он любит ее и… Мне казалось, что она отвечает ему взаимностью.
– Возможно, так оно и есть, – заметил Грэм. – Сердечные Дела редко бывают простыми. Обычно они довольно запутанны… а порой вообще неподвластны уму.
Джоанна подняла глаза. Их взгляды встретились, и Грэм почти физически ощутил груз того, что они оба чувствовали. Но не могли высказать.
Джоанна первой отвела глаза.
– Вы сказали, что я вам нужна.
– Да, нужны, – тихо отозвался Грэм. Слишком сильно и по множеству причин.
– А что именно вам потребовалось?
– Вам необходимо сходить в аптеку напротив.
– Сейчас? Посреди ночи?
– Да. Она там, готовит…
– Нет.
– Нет? Но…
– Вы, кажется, забыли, что я не собираюсь шпионить за соседями для вас.
Грэм застонал:
– Мистрис, я сожалею о том, что произошло. По крайней мере, я честен с вами и не посылаю вас туда по вымышленному поводу.
– Надеюсь, но я пообещала себе, что больше не позволю вам использовать себя. И я намерена сдержать это обещание. – Джоанна повернулась к лестнице. – Спокойной ночи, сержант.
Грэм шагнул следом, опираясь на костыль, и положил руку ей на плечо, когда она ступила на первую ступеньку.
– Я уверен, что вам не все равно, что станет с Адой Лефевр, иначе вы не стали бы навещать ее каждое утро.
– И что с того? – Джоанна помедлила, стоя спиной к нему и держась за перила лестницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101