Я приму католичество.
— Неужели ты согласен на это, Джаред?
— Я хочу, чтобы мне принадлежала ты и все, что с тобой связано. — Джаред остановил коляску перед приютом. Спрыгнув, он подал руку девушке. — А теперь пойдем и посмотрим на твоих питомиц.
— Джаред, а может, мне лучше вернуться к своей работе? Я предпочла бы не зависеть от тебя и твоей тети.
— Ерунда! Все, что у меня есть, принадлежит тебе. И я не желаю больше слышать о том, что тебе нужно зарабатывать на жизнь. Кроме того, ты должна очень много сделать в ближайшие несколько месяцев — прежде всего подумать о нашей свадьбе. А когда ты станешь моей женой и матерью нашего ребенка, забот у тебя только прибавится. — Он указал на приют. — Если хочешь помогать здесь день или два в неделю, пожалуйста. Но с этого момента твоим основным занятием буду я, дорогая.
Хотя упоминание о браке и ребенке опять затронуло чувствительные струны в душе Жасмин, ее возмутил отказ Джареда, вновь пробудивший опасения девушки.
— Ты не позволишь мне ничего сказать по этому поводу? Джаред привлек Жасмин к себе и страстно посмотрел ей в глаза.
— Единственное, что я хочу от тебя услышать, сердце мое, — это слова: я люблю тебя, Джаред.
— А если я еще не готова произнести эти слова? Джаред нежно улыбнулся:
— Значит, у меня есть время научить тебя этому.
В конторе сиротского приюта Жасмин и Джаред сказали монахиням то, что посоветовал им отец Гриньон. Сестры Филомена и Сколастика пришли в ужас от этого сообщения.
Настоятельница приюта, мать Марта, пообещала девушке, что она и другие сестры сохранят в тайне ее неудачный брак, пока он не будет расторгнут. На вопрос матери Марты о том, скоро ли Жасмин вернется на работу в приют, девушка ответила, что вернется в ближайшем будущем, по крайней мере на полдня.
Жасмин спросила мать Марту, можно ли показать Джареду приют, и та любезно разрешила. Джаред улыбнулся, выходя с Жасмин из кабинета настоятельницы.
— Примерные сестры крайне напуганы тем, что засвидетельствовали святотатственный брак. Уверен, они и словом не обмолвятся об этом.
Жасмин провела Джареда по всему старому зданию. Этот двухэтажный дом был переоборудован в приют и школу. Несколько небольших классных комнат, кабинет настоятельницы и столовая занимали нижний этаж, спальни девочек и сестер располагались на верхнем. В коридорах слышались юные голоса, которые разучивали алфавит, читали вслух и отвечали арифметику.
Жасмин и Джаред зашли в несколько комнат. Молодой человек подмечал все: потертую мебель, прогнувшиеся ступени лестницы, убогие железные кровати.
— Здесь довольно чисто, но здание нуждается в ремонте, — подытожил он. Жасмин кивнула:
— Приют всегда нуждался в деньгах. Но мы делаем все, что в наших силах.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся Джаред. — Скажи, Жасмин, а как ты стала учить здесь детей? Ведь ты не монахиня, дорогая.
Девушка смутилась.
— Несколько лет назад я окончила академию Марсилии здесь, в Натчезе. Эта школа для девочек находится под патронажем католической церкви. Когда сестры милосердия готовились открыть этот приют, им были очень нужны рабочие руки. Поэтому епископ Шанш, желая помочь, предложил сестрам взять меня на работу. У моего отца как раз в то время случился тяжелый сердечный приступ, и я должна была подыскать какое-нибудь занятие, чтобы содержать его.
— Вот оно что, — задумчиво проговорил Джаред. — Значит, епископ очень добрый человек. — Он взглянул на длинный ряд кроватей. — А почему сюда попало так много детей?
— Они попадают сюда по разным причинам. Многие девочки осиротели в прошлом году во время эпидемии холеры в Натчезе, а желтая лихорадка уже долгие годы уносит целые семьи. Некоторые наши воспитанницы потеряли родителей во время пожаров и при других бедствиях. Коекого из них бросили: у нас есть девочки, которых матери-проститутки подкинули в младенческом возрасте в собор Святой Марии.
— И сколько же здесь девочек?
— Около семидесяти.
— Вы как-то устраиваете их?
— Далеко не всех. Проще всего подыскать новые семьи для девочек, умеющих готовить и шить. А вот других детей трудно куда-либо устроить.
Джаред печально кивнул.
— С этим что-то нужно делать, — сказал он, оглядев убогую обстановку комнаты.
Жасмин было приятно, что Джаред проявил такое сочувствие к незавидному положению детей.
Они спустились вниз, когда в классах начался полуденный перерыв. Несколько девочек, окружив Жасмин, расспрашивали ее о том, где она была. Джаред заметил, что большинство девочек здоровы, счастливы и сыты, но на них потрепанная одежда с чужого плеча. Жасмин уклонилась от ответов на вопросы. Тем временем подошли сестры Филомена и Сколастика. Любезно кивнув Жасмин и Джареду, они зашикали на девочек и заставили их уйти.
Но одна маленькая белокурая девочка задержалась и бросилась в объятия Жасмин.
— Мисс Жасмин, вы так быстро вернулись! — воскликнула Мэгги. Голубоглазая девчушка взглянула на Джареда и обратилась к своей учительнице: — А где тот мужчина, за которого вы собирались замуж, мисс Жасмин?
— Я… гмм… решила не делать этого. — Голос Жасмин дрогнул. Ей было невыносимо тяжело обманывать Мэгги, но она понимала, что девочке лучше не знать о вероломстве Клода Будри.
— Я рада, что так получилось, — заявила Мэгги. — Мне не понравился тот француз.
— Неужели? — рассмеялась Жасмин. Мэгги кивнула:
— У него черные глаза, а я не верю черным глазам. — Девочка внимательно посмотрела на Джареда, и тот улыбнулся. — Вот он мне нравится. У него такие же голубые глаза, как и у меня. Теперь вы собираетесь замуж за него, мисс Жасмин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87