Нет, он будет бороться за Мелиссу всем своим существом!Они выехали на подъездную дорожку дома Монроу, и Мелисса робко попросила:— Ты не мог бы подождать меня за домом? Я схожу за той вещью, что собиралась тебе показать, и мне не хотелось бы, чтобы нас заметили.— Конечно, милая, — ответил он, пребывая в полном замешательстве.Вскоре Мелисса вышла во внутренний дворик и опустилась в кресло подле Джеффа. Протянув ему старый дагерротип, она сказала:— Вот. Это я.Молодой человек взволнованно смотрел на фото Мелиссы в старинном подвенечном платье.— Боже мой, ты права! Это ты! Но как же так? Фото такое старое и выцветшее. Кажется, оно сделано в прошлом веке.— Так и есть. Переверни и посмотри, что написано на обороте.Побледнев, Джефф перевернул фотографию. На обратной стороне кто-то изящными буквами, наполовину стершимися от времени, написал: «Мелисса Монтгомери, 29 февраля 1852 года».— Господи! — воскликнул он.— Теперь ты мне веришь?— Боже праведный, да как же иначе? — И не в силах оправиться, от изумления, он продолжил: — Видишь ли, теперь я припоминаю, что Мисси как-то говорила об этой фотографии, когда рассказывала мне, что собирается сшить такое же свадебное платье. Она даже намекнула на ваше сходство, хотя дагерротип мне не показывала. Подумать только, вы просто двойняшки!— Да уж.— Значит, вы с ней поменялись местами?Она кивнула.— Просто чудеса! Вы должны были повенчаться в один и тот же день, в одном и том же доме, в одном и том же подвенечном платье…— В один и тот же час, — добавила она.— Только эти события разделяют сто сорок лет! — заключил Джефф. — И из того, что ты мне рассказала, следует, что вы обе упали с лестницы, судя по всему, в один и тот же миг… И ты полагаешь, что этот удивительный обмен произошел именно тогда?— Да. Я думаю, что в этом замешан малахитовый овал на колонне.Джефф нахмурился.— Пойдем посмотрим на него?Она задумчиво закусила губу, потом кивнула:— Пойдем, родителей сейчас дома нет.— Ты не хочешь, чтобы они узнали, да? Пожалуй, ты права. Если рассказать все Ховарду и Шарлотте, они перепугаются до смерти, да и вряд ли тебе поверят.— Но ведь ты поверил? — спросила она с надеждой в голосе.— Да, милая, я поверил, — ответил он совершенно искренне.Мелисса поднялась наверх, чтобы убрать фотографию, а Джефф задержался у колонны, стал рассматривать «пуговицу». Выглядел этот бычий глаз из малахита необычно — темно-зеленый цвет, странные концентрические окружности, но никаких картин на его поверхности Джефф не увидел.— Значит, в этом камне ты видела лицо Мисси? — спросил он, когда подошла Мелисса.— Да. — Девушка посмотрела на полированную «луговину». — Круги иногда начинают дрожать и раздвигаются, и тогда я его вижу. Она находится в моем доме, в 1852 году — и как я уже сказала, судя по всему, несчастна.— Хм-м-м. — Молодой человек внимательно вгляделся в овал. — Ничего не вижу.— На самом деле и я вижу ее очень редко и никогда еще не видела в чьем-либо присутствии.— Наверное, так и должно быть Очевидно, это странное явление доступно только вам с Мисси.— Я тоже так думаю.— Пойдем посидим в гостиной, — предложил он.Влюбленные уселись рядышком на софе; на лицах обоих лежала печать тревоги.— Расскажи мне еще о той жизни, в прошлом, — попросил наконец Джефф.— Я родилась в 1832 году, — начала она. — В то время Мемфис был просто маленьким прибрежным городком.— Он и вправду был довольно мал, когда я покинула его. Мои родители, Джон и Лавиния Монтгомери, владели хлопковой плантацией, расположенной к востоку от города.— В этом доме, — взволнованно сказал он.— На этой земле, — подхватила она.— На самом деле первые десять лет моей жизни прошли в скромном старом коттедже. А этот дом построили в 1842 году. Как я уже сказала, за день до моей свадьбы отец велел рабочему прикрепить на лестничную колонну малахитовую «пуговицу» в знак того, что за дом выплачены все деньги.— Ах да! Интересный обычай. Но расскажи лучше о том, как ты росла.— По нынешним меркам мое детство было очень скучным, — рассмеялась она. — Почти все время я проводила на плантации. Гувернантка учила меня читать и писать, шить и вязать, а также преподавала основы этикета — все, что подобает леди. Интереснее всего бывало, когда к нам в гости приезжали родственники или мы ездили погостить у них — Она задумчиво улыбнулась. — Как-то раз мы даже доплыли на пароходе до Сент-Луиса. А еще мы однажды ездили в Новый Орлеан на праздничное гуляние. В двадцать лет, когда я должна была выйти замуж за Фабиана, почти все свое свободное время я посвящала посещению церкви и благотворительной деятельности.— Как все изменилось, — усмехнулся Джефф. — А отношения с родителями? Какие они были?Девушка вздохнула!.— Мои родители. те, что остались в прошлом, — люди откровенные и энергичные. Должна признаться, что они многих в Мемфисе шокировали некоторыми своими публичными высказываниями.— Удивительно!— И по-моему, они были разочарованы во мне как в дочери.— Странно. Ведь ты просто ангел!Она улыбнулась— Может быть, тебе я кажусь ангелом, но мои родители считали, что у меня нет характера. Думаю, им понравилась бы… такая дочь, как Мисси.— Теперь они ее получили, — заметил Джефф с печальной усмешкой.— По всей видимости. Для них самой большой радостью в жизни, как мне кажется, было заполучить в зятья— Фабиана Фонтено.— Да-да! Расскажи мне еще раз об этом брачном контракте.— Контракт был заключен нашими родителями при моем рождении и считался священным. Видишь ли, родители Фабиана — французские иммигранты, весьма приверженные старым традициям. И наверное, когда их унесла эпидемия желтой лихорадки, желание Фабиана выполнить договор только окрепло — из чувства долга, видишь ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95