— Ролан, — прошептала она, — ты плачешь.
— О моя дорогая!
Он прижал ее к себе и заплакал, не стыдясь слез.
— Пожалуйста, Ролан, не плачь. Я люблю тебя. Мне хочется, чтобы у нас был ребенок.
Ее слова разрывали на части его сердце. Он не мог поверить. Несмотря ни на что, она любит его. Но может быть, это было сказано из-за того, что у нее жар…
Он прижался лицом к ее волосам.
— Ролан, пожалуйста, не плачь, — снова прошептала она. — Позволь мне любить тебя.
И она, горя огнем, прижалась к нему.
— Мой ангел, нам же сейчас нельзя. Ты больна.
Но она не поняла, что он сказал.
Ролан со стоном вылез из кровати и задул лампы. Потом снова залез под одеяло, считая, что сможет успокоить ее. По крайней мере он увидит, когда она заснет. Он повернул ее на живот, боясь, что она снова начнет задыхаться. И наполовину накрыл ее тело своим, чтобы заставить ее лежать спокойно. Он обнял ее за плечи и нежно, но крепко прижал ее руки к простыне.
— Спи теперь, мой ангел, — прошептал он, целуя ее в лоб. — Пожалуйста, спи, тебе необходимо поспать.
Сначала она тихо лежала под ним, а потом вдруг снова начала биться, возбуждая его. Она умоляла сквозь рыдания:
— Люби меня. О, пожалуйста, Ролан, люби меня.
Ролан проклинал свою чувственность, он давал себе слово не брать ее в таком состоянии. Он изо всех сил старался удержать ее под собой и мысленно возносил молитвы: «Боже, пожалуйста, не дай ей умереть. Пусть она теперь отдохнет. Не дай ей умереть».
Прошла, казалось, целая вечность. Перед его внутренним взором то и дело появлялись самые разные картины: вот Анжелика поет ему восхитительную песню, вот он гуляет с Анжеликой по саду, вот Анжелика манит его своим полным жизни взглядом…
Анжелика, в ужасе убегающая от него…
А она все извивалась под ним, умоляя:
— Люби меня, Ролан. Пожалуйста, люби меня прямо сейчас.
Эти мучительные просьбы бередили его душу.
Он сопротивлялся как мог, пока ее сумасшествие не сломило его. Она протянула руку между их телами и схватила его восставшую мужскую плоть. Он чуть приподнял ее бедра, раздвинул ей ноги и резко вошел в нее. О Боже, как же было горячо там, внутри. Он почувствовал, будто его всего охватило пламенем. Он вошел еще глубже и услышал, как она застонала. Ролан вдруг снова вспомнил, что она больна, и замер, но она закричала: «Нет!» — и дугой выгнулась под ним.
Ролан потерял контроль над собой. Завтра он может навсегда потерять ее. Поэтому сегодня он будет любить ее, не сдерживая себя. Так слились две души и два тела, несмотря на все запреты и боль.
* * *
Анжелика проснулась следующим утром, лежа на животе. Ролан лежал рядом, обнимая ее.
Она вспомнила, что было ночью. Она все еще ощущала на себе его ласкающие руки. Ролан овладел ею с дикой страстью. Это было опустошительно и прекрасно. И может быть, наконец у нее появится ребенок… плод их необузданной ночной страсти.
Она шевельнулась. Ролан тут же проснулся и потрогал ее лоб.
— Жар прошел. О мой ангел!
Они долго держали друг друга в объятиях. Потом Анжелика прошептала:
— Ролан, что-то было или мне это только кажется?
Он немного отодвинулся и виновато посмотрел на нее.
— Мой ангел, я делал все, что мог, чтобы отговорить тебя. Ты была слишком… возбуждена. — Он помолчал, улыбаясь. — И более требовательна, чем я. Ты сожалеешь об этом, мой ангел?
— Сожалела бы, если бы этого не сделала.
И, услышав его хриплый стон, она спрятала лицо у него на груди.
— Я люблю тебя, — сказал он дрогнувшим голосом в первый раз после Нового Орлеана.
— Ролан, я никогда еще не чувствовала себя такой близкой тебе, — сказала она, чувствуя, как слезы текут по щекам.
Пока Анжелика и Ролан праздновали свое примирение, Бланш, охваченная чувством вины, сидела внизу, в кабинете сводного брата.
Анжелика, храни Бог ее душу, уже мертва теперь. Бланш поняла это прошлым вечером по безнадежности в глазах Ролана. Он сказал, что состояние жены ухудшилось. Бланш не нашла в себе сил пригласить пастора. Она была уверена, что теперь в любой момент может спуститься Ролан. Он сообщит ей, что его любимая жена скончалась.
И во всем этом виновата только она! Она расстроила уже два брака своего несчастного сводного брата. И если у нее были хоть какие-то причины ненавидеть Луизу, то против Анжелики ничего не было. Правда, сначала она не понимала ее, неверно истолковывая ее доброту. Но Анжелика оказалась воплощением добра. Она никогда не делала Бланш ничего плохого.
Бланш только теперь поняла свою ошибку, теперь, когда было уже поздно. Теперь, когда она загубила жизнь Анжелики и навсегда лишила Ролана счастья.
Бланш подошла к столу Ролана и, выдвинув ящик, задумчиво смотрела на пистолет. Тот самый пистолет, из которого была убита Луиза.
Бланш протянула руку, чтобы взять оружие. В этот момент открылась дверь. Она быстро оглянулась, машинально задвинув ящик. В комнату ворвался Ролан, его глаза сияли.
— Ей лучше! О сестра, Анжелике лучше!
С ликующим криком Бланш бросилась через комнату в объятия Ролана. Они так и стояли, обняв друг друга и не стесняясь слез.
Глава 31
В течение нескольких следующих недель Ролан самоотверженно ухаживал за Анжеликой. Он не выпускал жену из спальни первые дни, а потом сам сносил ее вниз и усаживал, закутанную в стеганое одеяло, у пылающего огня.
Бланш тоже суетилась вокруг Анжелики: приносила ей специально сваренные бульоны и читала вслух. Анжелику раздражало это излишнее внимание, что заставляло Ролана и Бланш еще больше волноваться за нее. Минули две недели после кризиса. Анжелика уже начала вставать, могла сама взять ту или иную вещь. Но тут же Ролан или Бланш, а чаще оба кидались, чтобы помочь ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97