Сэм опять усмехнулся и начал стягивать с себя рубашку из оленьей кожи. Ее взору предстали красивые мускулистые руки и грудь, поросшая темными волосами, спускавшимися к плоскому животу.— Ты хочешь раздеться у меня на глазах? — спросила она дрожащим голосом.— Не до конца. Да никто и не просит тебя смотреть. Она сдвинула брови. У нее на глазах Сэм достал из седельной сумки наручники и двинулся к ней.Энни подозрительно сощурилась.— Ты становишься извращенцем? Он нахмурился.— Не знаю, что ты имеешь в виду, но я не позволю тебе на меня наброситься, пока я буду мыться. Я пристегну тебя наручниками к кровати.Он попытался ухватить ее за руку, но тут Энни вспомнила, как сильно натерты ее запястья, и вскинула руки кверху.— Не надо, прошу тебя! Ты только взгляни на мои руки — на них ободрана кожа! И все из-за веревок, которыми ты связывал меня два дня подряд. Я не выдержу целую ночь в наручниках!Сэм заколебался, рассматривая раны на ее запястьях. На щеке его дергался мускул.— Что же прикажешь с тобой делать?Энни молча уставилась на своего мучителя, и вдруг ее осенило. Она с трудом подавила торжествующую ухмылку, вспомнив маленькие ножницы, спрятанные у нее под воротником, и щедрый подарок хозяйки галантерейного магазина.— Свяжи меня шарфами, — предложила она.— Какими еще шарфами?— Шелковыми шарфиками, которые мне подарила женщина в магазине. Она сказала, что они не натирают кожу.Сэм округлил глаза и открыл рот. Это выглядело комично.— Черт возьми! Ты что, говорила торговке, что я связываю тебе руки?— Конечно, нет! Просто она подарила мне шарфики, чтобы я защитила ими шею от ветра. — Энни кивнула на туалетный столик. — Они вон в той коробке.Сэм ухмыльнулся.— Ага. Если я привяжу тебя к кровати шарфиками, тебе будет гораздо проще удрать, верно?Энни ехидно хмыкнула:— «Проще удрать»! Ты ковбой или нет? Ведь ты же умеешь вязать прочные узлы. Мои руки — наглядное тому доказательство!Он задумался, потом вздохнул:— Ладно, сестренка. Но помни: ты сама об этом просила! Он прошагал к туалетному столику и достал из коробки два длинных шелковых шарфа.Вернувшись к ней, он тихо засмеялся.— Значит, по-твоему, я умею вязать прочные узлы… Вскоре Энни убедилась, что он действительно это умеет.Сэм велел ей лечь на кровать и протянуть руки к прутьям железного изголовья. Один конец каждого шарфика он привязал к ее запястью, другой — к железному пруту. В результате руки Энни оказались на таком расстоянии одна от другой, что самостоятельно распутать узлы она бы не могла. Сэм подался назад и подмигнул своей пленнице.— Потрясающе выглядишь!— Чтоб тебе утонуть в ванне!Негодяй весело фыркнул и отошел от кровати.Энни взглянула на свои путы. Черт возьми, а ведь он потрудился на славу! Петли, охватывающие запястья, были достаточно свободными и не натирали больную кожу, но узлы… они казались такими же крепкими и неприступными, как и сам Сэм!Энни слышала, как он сел в ванну. Ничего себе ситуация! Всего два дня назад она и представить себе не могла, что будет лежать в гостиничном номере со связанными руками, а в нескольких шагах от нее будет мыться в ванне невероятно сексуальный мужчина.Он плескался в воде и громко пел песню первых поселенцев. У него был приятный густой баритон.Энни скрипела зубами, но через несколько минут с губ ее сорвался невольный вздох восхищения: он вышел из-за ширмы в одном узком белом полотенце, обмотанном вокруг пояса. У нее пересохло во рту, когда она увидела его великолепную фигуру — длинные мускулистые ноги, поросшие темными волосами, гладкую спину, плечи, блестевшие от воды, и мокрые каштановые волосы, завивавшиеся над ушами и на затылке. Энни зачарованно смотрела, как он подошел к своим седельным сумкам, достал оловянную коробочку с бритвенными принадлежностями, потом вернулся к ванне, взбил мыльную пену и начал бриться.О Боже, как же он красив!Наконец Энни обрела дар речи:— Где твоя пижама?Сэм осторожно водил старомодной бритвой по шее.— У меня нет пижамы.— А в чем же ты спишь?— В чем мать родила.— Ничего себе! — возмутилась Энни, но голос ее дрогнул. Сэм оглянулся.— Ты спишь голым? — резко спросила она. Он лишь улыбнулся в ответ. — Ну уж нет! Я не позволю тебе спать голым в этой комнате!— Женщина, когда наконец ты закроешь рот?Энни замолчала, продолжая следить за ритмичными взмахами его руки. Интересно, что бы сказали ее далласские подруги, увидев ее сейчас?Энни улыбнулась. Вообще-то ее подруги не отличались большой скромностью и обезумели бы от такого красавчика. Джинджер наверняка сказала бы: «Ну и пусть он везет тебя на казнь! Сорви с него полотенце и прыгни ему на шею! Он просто душка. Я бы каждый день сдавалась ему в плен!»Однако Энни была выше столь фривольных идей.Но когда Сэм стер с лица остатки пены и двинулся к своей кровати, пульс у нее участился. Чисто вымытый и гладко выбритый, он был совершенно неотразим — от сексуального желобка на подбородке до чувственных губ, крупного носа, высоких скул, глубоко посаженных глаз и высокого лба.При других обстоятельствах Энни и впрямь захотелось бы сорвать с него полотенце…Сэм остановился между кроватями.— Отвернись, пожалуйста.— Это еще зачем?— Затем, что я сейчас сниму полотенце, погашу лампу и лягу в постель.— Вот как? — усмехнулась она. — Вообще-то джентльмен для начала погасил бы лампу.— А кто тебе сказал, что я джентльмен? — В его взгляде мелькнули хитрые искорки. — Ты ведь тоже не отворачиваешься. Что, любопытно, сестренка?Этот наглый выпад возмутил Энни.— Нисколько. Я вижу, ты не только тупица и упрямец, но еще и эксгибиционист.— Кто-кто? — прорычал он.— Человек, которому нравится щеголять своей наготой, оскорбляя женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104