– Ну, – почувствовав, что краснеет, с неловкостью ответила Кристен, – существуют бабушкины сказки о том, что кормящая мать не способна зачать. Но мой доктор сказал, что это возможно.– Ты сочтешь меня эгоистом, – заявил Джошуа с потемневшими от боли и горечи глазами, – но я очень надеюсь, что так и есть.Тяжело дыша, Кристен мрачно смотрела на него и просто явственно ощущала, как невидимая веревка обвивается вокруг нее, привязывая ее к Джошуа. Ей вдруг захотелось накинуться на него и колотить в грудь, проклиная его бессердечно жестокое желание удержать ее. Но в следующую секунду Кристен осознала, что хочет наброситься на него только потому, что жаждет, чтобы он взял ее за руки, прижал к себе и окутал той всепожирающей страстью, которая сжигала их всю эту ночь.– Джошуа, – обреченно сказала Кристен, – ведь на самом деле ты никогда не хотел, чтобы мне было легко уйти от тебя, правда?– Правда, – откровенно признался Джошуа, потянувшись за своей рубашкой.
Позже, направляясь на работу в своем «бронко», Джошуа размышлял над последними событиями. Ночь, проведенная с Кристен, была восхитительна, но утром, почувствовав, что она снова отдаляется от него, Джошуа повел себя жестоко. Его замечание, что ему хотелось бы, чтобы она забеременела, вообще перешло пределы дозволенного. У него никогда и в мыслях не было таким способом заставить Кристен быть с ним. Пусть она никогда не слышала от него таких слов, но он всегда хотел, чтобы она осталась с ним только по собственному желанию.Сейчас Джошуа ясно понял, что Кристен продолжала отдаляться от него потому, что он настаивал на сближении и пытался снова управлять ее жизнью. Она была права, обвиняя его в том, что он подавляет ее. «Как бы я сам чувствовал себя, оказавшись в ее положении, когда кто-то попытался бы таким же образом распоряжаться моей жизнью?» – спросил себя Джошуа. То, что он ужасно боялся потерять Кристен, безусловно, совсем не оправдывало его диктаторского поведения, и, видимо, только излишняя гордость не позволяла ему немного отступить со своих позиций. «Будь осторожен, Брейди», – предупредил себя Джошуа, понимая, что, оставаясь таким же самоуверенным, он может навсегда отпугнуть от себя Кристен.
Когда после работы Кристен, как обычно, везла Тедди на прогулку, ее голова все еще была полна нерешенными проблемами. Тедди, очевидно, снова вернулся в нормальное состояние, он хорошо ел и днем, и в пять часов, когда Кристен вернулась с работы. Ида сообщила, что весь день малыш был «сущим ангелом», и Кристен была всему этому очень рада. Гуляя с Тедди, Кристен все время со страхом думала о предстоящей встрече с Джошуа. После утренней ссоры и установившегося затем своего рода перемирия она не видела Джошуа, однако, хорошо его зная, надеялась, что он не станет требовать от нее больше, чем она готова ему дать.Резко остановившись, Кристен огляделась по сторонам и обнаружила, что, сама того не ведая, прикатила коляску к постоянно притягивавшему ее дому Ричардса на Семнадцатой улице. Сегодня она смотрела на величественное старинное здание со странной тоской. Восхитительный аромат цветов витал в окружавшем ее воздухе, а прилетавший с залива теплый ветерок шелестел у нее над головой листьями старого дуба. Вспоминая, как она была ошеломлена, впервые увидев Джеймса Ричардса, Кристен снова мысленно вернулась к тому времени, когда много лет назад нашла его фотографию. Несколько дней она рассматривала фото, а затем однажды, в отсутствие матери, обыскала всю квартиру, чтобы найти свое свидетельство о рождении, которое вызвало у нее еще больше вопросов. Ей понадобилась целая неделя, чтобы решиться подойти к матери и, показав ей документ, потребовать рассказать о том мужчине. «Ладно, я отвечу тебе, – с горечью согласилась мать. – Что ты хочешь знать о нем?» После этого разговора Кристен не хотелось больше ни о чем спрашивать у Стеллы Морган.Внезапно тот же черный «мерседес», который она видела вчера, проехал перед ней по подъездной дорожке, оторвав ее от воспоминаний. На этот раз Джеймс Ричарде остановил автомобиль на тротуаре, не въезжая под навес, и вышел из машины, оставив дверцу открытой.– Ну, еще раз привет, – окликнул он Кристен, направляясь прямо к ней.Кристен замерла, едва дыша, ее сердце громко застучало, а нервы натянулись, как тетива, при виде мужчины в элегантном летнем костюме, приближавшегося к ней с доброжелательной улыбкой. На расстоянии одного-двух шагов от нее мужчина остановился, наклонился, чтобы взять газету, и, снова выпрямившись, с откровенным любопытством взглянул на Кристен, которая, в свою очередь, пристально рассматривала его красивое загорелое лицо с глубокими морщинами.– Привет, – наконец ответила она, чувствуя, что невежливо так беззастенчиво разглядывать незнакомого человека.– Я, кажется, загородил вам дорогу, – заметил он.– Что? – смешавшись, переспросила Кристен.– Вы, видимо, часто гуляете здесь с ребенком, – предположил он, с улыбкой глядя на Тедди, дремавшего в коляске. – Чудесное дитя.– Спасибо, – сдавленно поблагодарила Кристен. – Да... – С трудом сглотнув, она посмотрела на черный автомобиль, преградивший ей дорогу.– О, виноват, я сейчас уберу машину, – улыбнувшись, извинился он. – Я только хотел взять газету. Приятной прогулки.Быстрым легким шагом он вернулся к машине, а Кристен, с трудом переведя дыхание, крепко вцепилась в ручку коляски, чтобы унять дрожь в пальцах, и поторопилась поскорее уйти. По иронии судьбы этот человек произвел на нее приятное впечатление. «Как мог человек, у которого не было чувства ответственности перед женой и собственным ребенком, показаться мне приятным?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56