Ли была очарована изысканным пением, впрочем, как и люди, находившиеся в зале. Вечер проходил великолепно, стояла превосходная прохладная погода, а многочисленная публика встречала исполнителей с вежливостью и дружелюбием.
Ли была одета в длинную прямую черную юбку и белую блузу с гладкими рукавами. Перед началом концерта Питер прислал ей орхидеи, которыми она украсила волосы, закрепив их гребнем. Рыжевато-коричневые локоны спадали ей на плечи, она целый час провела перед зеркалом, приводя с помощью щипцов непослушные пряди в порядок. Вид получился мелодраматический и романтический, но, чтобы исполнять произведения Рахманинова, сдержанность и не требовалась.
– Дорогая, ты никогда не выглядела столь красиво.
Ли повернулась и увидела своего менеджера Оскара Крюгера, стоявшего рядом с ней с трубкой в руке. Оскару шел шестой десяток, он был высок, черты умного лица чуть заострены. В элегантном черном костюме он смотрелся довольно устрашающе. Оскар прибыл в Лос-Анджелес во второй половине дня, позвонил Ли и настоял на том, чтобы она выпила с ним чаю. Конечно, он собирался убедить ее вернуться на сцену. Ли была терпелива и отвечала уклончиво.
– Спасибо, Оскар, – сказала она теперь в «Голливуд-Боул».
– Я все еще восхищаюсь тем, что ты выбрала для сегодняшнего вечера Второй концерт Рахманинова, – продолжал менеджер. – Ты, разумеется, знаешь, что композитор написал его, пережив большое разочарование, в период одиночества, похожий на твой, ты не находишь?
Вопрос был явно риторическим, потому что Оскар бодро говорил дальше:
– После своей первой неудачной симфонии Рахманинов считал, что не сможет больше сочинять. И все же великий доктор Дал, лечивший его, вселил в мастера уверенность, что его Второй фортепьянный концерт будет великолепен, так оно и случилось. Когда концерт был написан, Рахманинов вернулся к активной работе, в точности как ты вернешься к своей после сегодняшнего концерта, дорогая.
Ли взглянула ему в лицо.
– Ты все это выдумал, правда, Оскар? Упаковал в коробочку с розовыми лентами.
Оскар слегка улыбнулся:
– Ты выдаешь себя, Ли, намеренно или нет, не знаю.
Она вызывающе вздернула подбородок.
– И все равно я продолжаю утверждать, что твой план может привести к обратным результатам. Ты забываешь, что Второй концерт Рахманинова, наверное, самое романтичное музыкальное произведение. Тебе приходило в голову, что я выбрала его просто потому, что влюблена?
Оскар собирался ответить, но в этот момент оперная певица как раз закончила выступление, и раздался шквал аплодисментов. Распорядитель подал Ли сигнал, готовиться к выходу, и она шагнула вперед, даже не оглянувшись на Оскара. И все же она разволновалась из-за краткого разговора с менеджером. Она чувствовала, что ее исполнение Второго концерта Рахманинова сегодня вечером будет главным номером программы и что это действительно поднимет ее на следующий уровень, которого она обязательно достигнет, так же как восемьдесят пять лет назад создание концерта излечило психологический кризис великого композитора. Ее пугал этот уровень: что он будет значить для нее и Питера?
У Ли не осталось времени на размышления – прекрасная вокалистка с чудесным сопрано ушла со сцены. Коротко выразив свое восхищение высокой черноволосой женщине, Ли стала внимательно ждать, когда ее объявит конферансье. Она вышла на ярко освещенную сцену в форме раковины точно по сигналу, в тот момент, когда зал разразился аплодисментами. Она остановилась у фортепьяно и поклонилась публике, взглянув в ясную звездную ночь, висевшую над великолепным склоном горы.
Неожиданно для себя она подумала, что в Натчезе ночи красивее. Она увидела Питера. В темном костюме, он сидел в ложе вместе с ее родителями, точно по ту сторону бассейна в форме полумесяца, расположенного напротив сцены. Он улыбнулся ей, и эта простая улыбка согрела ее сердце. Сомнения и смущение постепенно исчезали, и в это мгновение она помнила только свои последние слова, сказанные Оскару: она выбрала Рахманинова потому, что была влюблена. О да, она любила его, несмотря на все проблемы и страхи. Любовь будет руководить движениями ее рук, ее пальцы скажут ему, что она в своем сердце навсегда сохранит эту любовь, что бы ни случилось.
Она села на специальную скамейку у фортепьяно и приготовилась играть. Держа руки над клавишами, она кивнула дирижеру, который улыбнулся ей в ответ. В шикарном фраке, с дирижерской палочкой в руке, он выглядел очень элегантно. Его знака внимательно ждал оркестр, расположившийся за ним. Мужчины были в белых пиджаках и черных брюках, женщины – в темных юбках и белых блузах, как и Ли. Повернувшись к инструменту, Ли глубоко вздохнула и заиграла. Звуки вступительного соло фортепьяно возникали поначалу медленно, но с возрастающей эмоциональностью. Инструмент был в прекрасном состоянии, его богатое звучание идеально соответствовало выбору произведения. К тому моменту, когда вступил оркестр, для Ли существовали только музыка и любовь. Вступление оркестра всегда очень драматично, хотя и наполнено было в тот вечер какой-то ликующей печалью, присущей всем произведениям Рахманинова. Словно завороженный, зал замер, слушая драматические пассажи и сокрушительные аккорды, контрастирующие полными утонченности, будто живыми, снижающимися и парящими ввысь созвучиями. Все связывала драматическая тема Рахманинова: блестящее соло фортепьяно сначала, вступление оркестра чуть позже, а потом снова партия фортепьяно, повторяющаяся в контрапункте.
Ли нравилась вторая часть – более спокойная, временами легкая и воздушная, она навсегда пленяла сердца ценителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52