— Я возражаю, — сердито повторила она самой себе, топнув ногой по бетону.
Девушка вошла в ангар и смешалась с толпой танцующих. Она отыскала Триш и Энтони, похлопала Триш по плечу и любезно произнесла:
— Я возражаю, Триш.
Не давая ей возможности ответить, Трейси крепко взяла Энтони за руку и оторвала его от огорченной рыжей девицы. Несколько мгновений они с Энтони вальсировали молча, хоть он и смотрел на нее с веселым удивлением. «Кажется, я лишила его дара речи!» — с удовлетворением подумала Трейси.
Они двигались под музыку вальса, как будто были созданы друг для друга и их тела идеально подходили друг другу. Трейси крепко прижимала Энтони к себе, наслаждаясь прикосновением его мускулистой груди, этим возбуждающим теплом, от которого ее соски всегда покалывало. Она вдыхала его запах, находя его еще более соблазняющим из-за легкой примеси дыма и пота. Ей нравилось, как нежно поблескивали его темные глаза и как свет падал на правильные черты его лица и плясал в густых волосах.
Наконец, когда они повернули за угол и оказались подальше от шумного оркестра, он заговорил:
— Да, тебе можно, Трейси.
— Прошу прошения? Что мне можно?
— Ну ты же попросила, верно?
— Что попросила?
— Станцевать с тобой этот танец. — Он рассмеялся. — Разве ты не знаешь, как он называется? Это «Можно, я буду танцевать с тобой до конца жизни?».
* * *
Трейси молчала всю дорогу домой, хотя не возражала, когда Энтони пошел проводить ее. Наверху они смущенно стояли в комнате, пока он не спросил:
— Я по-прежнему в немилости, Трейси?
Она не ответила, но почувствовала, что с трудом удерживает улыбку. Он был таким красивым в обтягивающих джинсах и хорошо сидящей клетчатой рубашке, а его глаза глядели так искренне и беззащитно, что она вынуждена была смягчиться:
— Ну, думаю, ты не виноват в том, что такой неотразимый, — во всяком случае, не только ты в этом виноват.
— Послушай, Трейси, мне понадобилось бы мачете, чтобы отбиваться от всех этих дамочек. А как ты думаешь я себя чувствовал, когда ты танцевала с тем банкиром под музыку «Детка надела свои синие джинсы»?
— С ним? Да он такой старый, что годится мне в сладкие папочки.
— Вот этого я и боялся.
— О, на какие только жертвы приходится идти ради этого благородного дела, — трагическим голосом проговорила она, повторяя его собственные слова. — Даже на то, чтобы танцевать с банкирами под песню «Детка в джинсах».
Он подошел к ней ближе.
— Детка, если бы ты видела то, что я, когда вижу тебя в джинсах, то ты бы ни на минуту не усомнилась в том, с кем я хотел бы быть и сегодня днем, и сегодня ночью.
Она больше не сдерживала улыбку.
— Если бы я могла видеть то, что ты, когда ты видишь меня в джинсах, то я испытывала бы совсем другие чувства, — заметила девушка.
— Это правда, — признался он, ухмыляясь.
— Расскажи мне, что ты видишь. Он покачал головой:
— Лучше спроси, что я хочу сделать.
— Что ты хочешь сделать, когда ты видишь меня в джинсах?
— Сорвать их с тебя.
— Только джинсы?
— Все.
— Ну, это можно устроить. — Когда он не ответил, а только лениво улыбнулся ей, она добавила: — Знаешь, парень, ты тоже совсем неплохо выглядишь. Если этот день мне что-то и доказал, то лишь то, что у меня есть вкус.
— У тебя есть я. Принадлежу душой и телом.
— Правда? — поддразнивающе произнесла Трейси. — Я не уверена. Сегодня ты был похож на прекрасного принца на балу, выбирающего себе пару из целой толпы красивых девушек.
— А может, этот принц уже выбрал себе принцессу, которую он искал всю жизнь, — сказал он, и у него перехватило голос. Вот оно что!
— Ой, Энтони! — В одном порыве она пронеслась через комнату и оказалась в его объятиях, жадно целуя его.
— Bay! — воскликнул он, возвращая поцелуй с таким же пылом. Через несколько секунд уже гораздо более серьезным голосом он проговорил: — Кажется, этот день доказал, как нам трудно держаться друг от друга подальше.
— Да. Ты тоже это почувствовал?
— Терзался каждую секунду, когда мы были не вместе.
— Даже когда ты был с этой Тиш?
— С Триш. Особенно тогда. Она такая ломака, а ты такая искренняя, такая настоящая.
— Ты тоже. Э… Энтони? — Она замолчала, потом собралась с духом и спросила: — Ты не считаешь, что сейчас пришло время закончить то, что мы начали тогда на диванчике? — Когда он отодвинулся и пристально посмотрел на нее, она добавила: — Я хочу сказать… э-э… что мы знакомы уже несколько недель.
— Трейси, то, что я начал на диванчике, подошло бы для такой, как Триш…
— Конечно, нет! Ты и Триш? На моем диванчике?
— Послушай, я говорил предположительно.
— Не хочу, чтобы ты занимался этим с Триш, ни предположительно, ни как-либо еще!
— Подожди, детка. — С рассерженным видом он крепко ухватил ее за плечи. — Я пытаюсь объяснить тебе, что простой и быстрый секс на диване — это было бы хорошо для такой девицы, как Триш, но я хочу гораздо большего для моей особой девушки.
Трейси растаяла.
— Тогда мы можем попробовать на кровати? — с готовностью спросила она.
Он хмыкнул и обнял ее, но дрожание рук выдавало его настоящие чувства.
— Почему так получается, Трейси, — как бы ты ни хотела заняться со мной любовью, я знаю, что в твоей душе есть нечто отталкивающее меня?
— Отталкивающее тебя?
Он отклонился и страстно посмотрел ей в лицо:
— Я чувствую, что недостаточно хорошо знаю тебя, дорогая. Еще не все барьеры рухнули. Можешь назвать это своим упрямством, своим панцирем, чем угодно. Но я чувствую, что в тебе есть что-то, а может, и многое, о чем ты мне не говоришь.
При этих словах ее сердце неистово забилось, и она виновато отвела яркие голубые глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48