Джеф сунул швейцару банкноту, затем вскочил в седло.
Шелби чуть с ума не сошла от любви к нему в эту минуту. Она осмелилась внимательнее посмотреть на Джефа и обнаружила, что на нем сапоги для верховой езды и знакомые рабочие брюки с полотняной рубашкой и курткой из твида. Он все еще хранил свою одежду из Вайоминга! И на Чарли было западное, калифорнийское седло!
— Ну же, шалунишка!
Джеф наклонился и, легко подхватив ее, усадил впереди себя на седло боком, одной рукой сжимая ее талию, другой, удерживая вожжи жеребца. Швейцар у дверей отеля, разинул рот при этом видении, точно возникшем из другого века, — рыцарь или разбойник, похищающий прекрасную деву.
— Ты видел, какое у него было лицо? — спросил один другого, когда золотистый жеребец затерялся среди экипажей и машин на Пэл-Мэл.
— Еще бы! — ответил его напарник. — Как бы она там ни брыкалась, она по уши влюблена в его светлость!
Был чудесный мартовский вечер, напоенный ароматом весны. Одни лишь уличные фонари освещали им путь, и они ехали по боковым улочкам к Мэл — величественной, широкой дороге от Букингемского дворца до Трафальгарской площади. Джеф непринужденно махал рукой изумленным водителям и возницам. Чарли же чувствовал себя, по-видимому, совершенно свободно, будто бы он давно привык к Лондону, со всеми его людьми и автомобилями, телегами и омнибусами.
— Господи, как же мне не хватало моего верного скакуна! — счастливо прошептал Джеф в волосы Шелби.
На нее нахлынули воспоминания о том, как они в последний раз ехали вдвоем, верхом на этом жеребце, чуть ли не на другом конце земного шара. Они возвращались домой после того, как выкрали своих собственных коров с ранчо Барта Кролла. Что за удивительная это была ночь! И сейчас Шелби откинулась назад, прижимаясь к нему, и он обнял ее еще крепче. Более чем когда-либо она ощущала, что они просто созданы друг для друга, — ведь только Джеф мог догадаться, каким образом, таким дерзким и неожиданным, он вернее всего мог завоевать ее сердце навеки.
Жеребец сошел с мостовой и рысью направился в парк Сент-Джеймс. Букингемский дворец в отдалении сиял всеми огнями; их величества были у себя. Облака умчались прочь, обнажив луну, и ее серебристый свет пробивался сквозь ветви, придавая вечеру волшебное великолепие. Чарли огибал начинавшие уже распускаться деревья, направляясь к небольшому озерцу. Вдоль мерцающего края воды Шелби различила первые нарциссы, раскрывавшие свои звездные лепестки, тихонько покачивающиеся в лунном свете, и еще тысячи поднимались из травы. Скоро весь парк, словно ковром, покроется нежно-желтыми цветами.
— Я привезу тебя сюда днем, через две недели, — шепнул Джеф. — Желтые нарциссы восхитительны, а на озере полно всевозможных водоплавающих птиц, и многих можно кормить прямо из рук.
Он помолчал, на минутку задумавшись, потом добавил:
— Странно… Я часто думал, что надо бы прийти сюда днем, но так и не пришел ни разу. В течение многих лет я видел парк Сент-Джеймс весной только из проезжающего экипажа…
Она и без слов понимала его: самые простые удовольствия доставляют куда больше радости, когда их делишь с любимым. Шелби и Джефу всегда было хорошо вместе — во всяком случае, им никогда не бывало скучно!
— Наверное, Чарли хочет пить, — заметила она.
— Ты обещаешь не столкнуть меня в озеро, если мы на минутку спешимся?
— Вы рискуете, ваша светлость, искушение велико! Однако, раз это не будет для вас неожиданностью, я, пожалуй, пообещаю.
Шелби смотрела, как Джеф легко спрыгнул на землю, потом протянул к ней руки. Она радостно прильнула к нему, обвив руками его шею, неожиданно почувствовав острое желание прижаться к нему всем телом.
По обыкновению скромный Чарли потрусил к озерцу на водопой. Джеф привлек к себе Шелби, и они стояли так, прижавшись друг к другу, волна неистового желания всколыхнулась, захлестнув их обоих.
— Я думал, что с ума сойду сегодня, — сказал он хрипло. — Мысль о том, что этот проклятый Касл увивается вокруг тебя — потчуя шампанским и обучая глотать этих дурацких улиток, все это время, вынашивая черные замыслы, как бы воспользоваться…
— То, что хотели бы сделать вы, ваша светлость?
— Если ты еще раз назовешь меня так, я и правда воспользуюсь своей силой!
Трудно было говорить сердитым голосом, когда он еле сдерживался, чтобы не рассмеяться, и Джеф, чуть отстранив ее, приник губами к ее губам. Страстно, обжигающе, жадно он целовал Шелби, и она отвечала на его поцелуи, впивая сладость его рта, чувствуя, как отчаянно колотится у нее сердце.
— Шелби!
Когда оба они уже задыхались, Джеф оторвался от нее, держа в ладонях ее лицо. В лунном сиянии оно было невыразимо прекрасно.
— Любовь моя!
Она вся дрожала. Слезы выступили у нее на глазах.
— Я больше не могу так, Джеф.
— Я люблю тебя.
— Я верю тебе, но этого недостаточно. Ты не имеешь никакого права на меня, на мое время и даже на то, с кем я буду встречаться, пока ты не…
— Я все уже сделал. Я условился о встрече.
— Ты так говоришь, как будто встречаешься с самим премьер-министром Бэлфором! — Она тихонько хихикнула.
— Уверяю тебя, что вдовствующая герцогиня Эйлсбери несравненно страшнее.
— А как насчет леди Клементины?
Он улучил минутку, ласково провел пальцами по ее гладкой щеке и горлу и прижался губами к пульсирующей жилке внизу, у его основания.
— Ее весь день не было дома. Я не уверен, что она вообще возвращалась домой с урока верховой езды с твоим сластолюбивым дядюшкой!
Шелби ошеломило, это известие, потом она тихонько засмеялась.
— Прежде чем мы, вообразим себе Бог знает что, я должна сообщить тебе, что Вивиан уговорила дядю Бена помочь нам и задержать леди Клементину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134