Кожа женщин являла собой все оттенки коричневого цвета. Когда Грейс вошла, обитательницы комнаты проявили к ней вялый интерес. Хозяин что-то пробормотал по-испански и указал на Грейс.
Женщина с кожей цвета жженого сахара, который красиво оттеняла темно-розовая сорочка, грациозно подплыла к Грейс и развязала ей руки. Потом она взяла Грейс за подбородок и, разглядывая, слегка повернула ее лицо из стороны в сторону.
— Твоя мулатка, как и я, — на ломаном английском проговорила женщина. — Красивая кожа. Хозяин сказать, ты девушка? Твоя продать вечером, я говорить тебе, что делать.
Грейс казалось, что она видит сон. Ей хотелось попросить о помощи, но она не могла даже рта открыть. Силы совсем ее оставили.
— Это легко. Сначала немного драться, они это любить, потом отдаться. Когда он воткнет, стонать: «О, великий сеньор! Великий сеньор!» Они это любить, даже коротышки. Две минута — и все. — И она щелкнула пальцами, показывая, как все просто. — Сначала немного больно, но лучше, чем порка. Потом привыкать.
Грейс тупо смотрела на женщину, а потом вежливо спросила:
— У вас здесь есть ведро?
Женщина мотнула головой в сторону ширмы в углу комнаты. Грейс бросилась туда, упала на колени, и ее вывернуло желчью.
Глава 17
Иоланта мерила шагами гостиную, в ушах стучала кровь, сердце бешено колотилось. Сколько еще ждать, пока она сможет убедиться, что Эдмунд отправился на соседнюю плантацию и не вернется за какой-нибудь забытой мелочью? Как только он действительно уедет, то будет отсутствовать целые сутки. Целых двадцать четыре часа! И она, Иоланта, будет свободна. Мало ему было разрушить ее жизнь, он еще отнял у нее единственную маленькую радость.
Возможно, она действительно слишком возбудилась во время последней порки. Теперь рабы стали куда осторожнее. Они скорее умрут на месте, чем сделают хоть шаг в сторону и заслужат наказание. С некоторыми именно так и случилось. И разумеется, Эдмунд потребовал, чтобы она просто ставила провинившегося к столбу, если на то будет реальная причина. Но раз его нет, откуда он узнает, что тут произошло? Иоланта подкупит управляющего, и тот подтвердит любую ложь.
Вздохнув, она взяла подушку, которую вышила для своей спальни и только что закончила набивать. Теперь Иоланта должна была признать, что в свое время не понимала, насколько ее развлекала Грейс. Вышивание доставляло ей куда больше удовольствия, если рядом была эта девчонка и уколов ей доставалось не меньше, чем ткани в пяльцах. А теперь рядом не было даже этой ее вонючей служанки. Иоланта потребовала, чтобы мерзавку вернули в дом, но Эдмунд отказался, заявив, что не желает держать Мату в доме, а сама Иоланта не собиралась марать подол своего платья, отправляясь в хижины рабов, чтобы взглянуть на нее. Вдруг на красивом лице промелькнула злобная улыбка. Она прикажет доставить сюда именно эту тварь! Мату сумеет утолить ее жажду!
Иоланта как раз решила, что больше не может ждать, когда в дверь робко постучал один из рабов, а потом нерешительно ее приоткрыл. Это был один из работников с сахароварни, все его тело блестело от пота. Иоланта сморщила свой изящный носик.
— Что ты делаешь в доме? — гневно спросила она. На самом деле он не вошел в дом, но все же был достаточно близко.
Раб затряс головой, в глазах его мелькнули страх и ненависть, но слов он не понял. Мужчина забормотал что-то на африканском наречии, потом указал в сторону фасада и произнес:
— Корабль.
— Корабль? — нетерпеливо переспросила Иоланта, этого она тоже прикажет выпороть. Кто он такой, чтобы в ее доме разводить вонь от потной черной кожи!
Раб ткнул пальцем в сторону сахароварни:
— Барка говорить «корабль».
Барка — так они звали управляющего. Значит, управляющий послал его сказать про корабль. Почему он всегда присылает к ней этих невежественных дикарей? Господи, да никто из них не способен произнести ни слова даже на ломаном английском, хотя и сам этот язык — сплошное варварство. Не то что французский, такой мелодичный и цивилизованный. Ее верхняя губа приподнялась. Иоланта оглядела раба еще раз и захлопнула дверь прямо у него перед носом. Эдмунд отсутствует, значит, ее долг — выяснить, кто находится на корабле и что ему нужно. С плантации сейчас нечего отправлять, так что она спокойно отошлет капитана и его команду.
Она вышла из парадной двери и улыбнулась открывшемуся зрелищу. «Надежда». В голове Иоланты завертелись различные предположения. Разумеется, самой приятной была мысль, что Грейс исчезла. Если письма достигли цели, то ей удалось выманить капитана Кортни на Тортугу, а Жак тем временем успел высадиться в Порт-Рояле. Иоланта громко рассмеялась и обхватила себя руками. Тогда Грейс уже в Гаване, продана с аукциона и вовсю раздвигает ноги в тамошних борделях. В какой-нибудь мерзкой грязной дыре с самыми отвратительными из мужчин. Отвратительнее, чем Эдмунд. Конечно, Иоланта ничем не сможет помочь бедному капитану в его поисках. Как жаль!
Разумеется, ее письма могли не найти адресата вовремя. В таком случае капитану могло стать известно про обман Эдмунда и Грейс. Может быть, он приплыл, чтобы притащить Грейс домой, избитую, униженную, швырнуть ее к ногам отца? Если дело обстоит именно так, тогда жалко, что Эдмунда нет дома. Иоланта объяснит, что сама она всегда противилась этому плану. Она умилостивит капитана Кортни, привязав Грейс к столбу, где та заплатит и за себя, и за своего отца. Капитан наконец убедится, что негры — совсем не то, что белые люди. Это лживые дикари. Ему придется извиниться за то, как он прежде говорил с ней в ее собственном доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102