Этот зонтик обошелся ей дороже, чем все, что она купила тогда. «Вы преуспели, милочка», – сказала себе Мэри. Тихонько посмеиваясь, она вышла из магазина и раскрыла роскошный зонтик, прикрываясь от палящего солнца.
Что бы ни происходило в мире – жара, лето, стихийное бедствие – Кэнал-стрит всегда была полна народа. Мэри пришлось пробивать себе дорогу. В конце одного из кварталов она вместе с другими прохожими вынуждена была остановиться из-за преградившей дорогу шумной компании мужчин с обветренными лицами, подбрасывающих в воздух толстые кожаные кошельки.
– Наверное, только что вернулись из Калифорнии. – Человек, стоящий рядом с ней, обратился к своему спутнику. – Продадут свое золото в пробирной палате и будут кутить. Сегодня вечером все бары будут переполнены, игорные и публичные дома – тоже. В Новом Орлеане есть где разгуляться.
«Это точно», – подумала Мэри. Она прошла еще квартал и повернула направо. Она раздумала, как хотела сначала, отправиться на конке в Кэрролтон и заехать по пути на Ирландский канал – в этом уже не было необходимости. Разговор двух прохожих, невольно подслушанный ею, объяснил ей то чувство, которое владело ею, – Новый Орлеан дал ей все, к чему она стремилась. Когда-то она, совсем еще школьницей, приехала сюда, чтобы найти семью, в которой могла бы обрести любовь и понимание. Что ж, в конце концов она нашла ее, а также кое-что другое, помимо этого. Она обрела уверенность в себе. Стала взрослой. Научилась жить самостоятельно, завела собственное дело и преуспела в нем, у нее хватило мужества перенести утрату невинности и взглянуть на жизнь зрелым взглядом. К тому же теперь она говорила по-французски почти как парижанка. Сегодня, пятого июня тысяча восемьсот пятьдесят первого года, Мэри Макалистер была молодой женщиной, вполне довольной жизнью.
И хватит терзать себя воспоминаниями о прошлых обидах. Она прошла нелегкий и долгий путь, повстречав немало и хорошего, и плохого, но теперь ее путешествие закончилось. Впереди была новая жизнь.
Она шла по Ройал-стрит домой.
Теперь она видела все в совершенно новом свете. Все вокруг вдруг преобразилось. Здание банка, мимо которого она только что прошла, было уже не просто массивным сооружением с колоннами, а банком ее дяди Жюльена. Магазинчик, торгующий свечами, был не просто магазином – в этом же доме прекрасной старинной постройки находилась квартира ее кузена Нарсисса. Нарсисс был сыном покойной старшей сестры M?m?re. И в День поминовения она положит на могилу своей двоюродной бабушки букет рядом с цветами Нарсисса, с множеством букетов от ее кузенов, их детей, сестер, братьев. Все эти улицы и дома, кирпич и штукатурка на них, все эти стены, розовые, желтые, голубые, крыши с волнистой черепицей и затейливые печные трубы, железные ограды, галереи, балконы, булыжные и кирпичные мостовые, грязь и пыль на них, каждый цветок и дерево, фонтан и крытый дворик, призраки прошлого, романтика и тайна, которыми был окутан этот город, – весь Новый Орлеан с его прошлым, настоящим и будущим до мельчайшей песчинки и камушка принадлежал ей, был ее домом по плоти и крови, ее душа была неразрывно связана с этим городом.
Она принадлежала ему так же, как он принадлежал ей.
Она могла бы посвятить всю свою жизнь изучению потайных уголков, легенд и историй этого прекрасного города.
Мэри ускорила шаг. Ей хотелось поскорей сказать M?m?re, что она горда тем, что она – ее внучка. И что она очень любит ее.
Вдруг начался проливной дождь, типичный летний ливень Нового Орлеана. Укрываясь от него, Мэри забежала под балкон одного из домов.
– В Новом Орлеане все предусмотрено, – перефразировала она услышанные от прохожего слова, заговорив с женщиной, которая, как и она, пряталась от дождя под балконом. – Чтобы люди могли укрыться от непогоды, все дома снабжены «зонтиками».
Женщина окинула струи дождя опытным взглядом.
– Похоже, это кончится не скоро. – И она села на ступени подъезда.
Мэри присела рядом с ней.
– Я люблю этот старый, пронизанный сыростью город, – призналась она.
– Не любить Новый Орлеан способен лишь человек без сердца, – улыбнулась ее соседка.
Глава 56
– Мари, тебе следует знать, – заметила M?m?re, – что именины, в отличие от дня рождения, у нас принято отмечать с большой пышностью. И в августе, в День Мари, мы с тобой устроим замечательный вечер.
– А разве сегодня у нас не замечательный вечер?
Они сидели при свечах за покрытым кружевной скатертью столиком на балконе с железной решеткой, любуясь разбушевавшейся стихией. Мэри велела слугам накрыть стол здесь, вернувшись с прогулки.
– Мне очень хотелось устроить наше празднество на балконе, M?m?re. Дело в том, что я приехала в Новый Орлеан поздно вечером. Я ехала вдоль улицы и увидела на одном из балконов девушку примерно моего возраста, она сидела за столом вместе со своими родителями. Я так завидовала ей тогда… А теперь я чувствую себя так, как если бы я была той девушкой. Тогда я завидовала ей, сейчас все завидуют мне. Потому что у меня есть вы, M?m?re. И я вас очень люблю.
– Дитя мое. – На глазах бабушки выступили слезы. Мэри взяла ее за руку:
– M?m?re, в мой день рождения плакать не дозволяется, только улыбаться.
Анна-Мари Сазерак прижала руку внучки к мокрой щеке – она чувствовала себя как никогда счастливой.
После обеда она пошли в гостиную, где их ждал кофе. На подносе рядом с кофейником стояла квадратная обитая бархатом шкатулка.
– Мари, это мой подарок тебе, – промолвила M?m?re. Она открыла шкатулку.
Внутри оказалась пара браслетов – тяжелых золотых браслетов, усыпанных неограненными изумрудами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172