Он любовался ее телом, красивой грудью, бедрами, упругим животом... Потом их взгляды встретились. Джулиан протянул к ней руку, отвел пряди волос от лица, а Анна смотрела на него огромными глазами, чувствуя себя уязвимой. Беззащитной из-за своей потребности в нем, столь ясно написанной на ее лице. Он был так нежен, так внимателен, так чуток, но внезапно ей захотелось совсем другого. Казалось, кровь ее уже вскипела до температуры лавы и с бешеной скоростью неслась по жилам. И Анна подумала, что она воспламенится и сгорит, испепеленная собственным желанием, если он не поспешит покончить с ее мучениями.
– У тебя глаза блестят в темноте, как у кошки, – пробормотал он, проводя пальцем по ее нежной коже.
Анна облизнула пересохшие губы, схватила его за руку, поднесла к губам и нежно стала целовать его, ощущая языком солоноватый вкус кожи.
Сузившиеся его глаза блеснули. Он повернул к себе ее голову. Закрыв глаза, Анна потерлась щекой о его жесткую ладонь и почувствовала, что тело ее все горит, этот огонь желания она не могла больше терпеть. А Джулиан смотрел на Анну до странности настороженно, как будто чего-то боялся...
Но больше ждать она не могла. Она потянулась к нему, положив руки ему на плечи, обхватив шею, заставив прильнуть к ее губам. Он отстранился, доводя ее до безумия, и посмотрел так, будто хотел задать вопрос, смысла которого она не понимала.
– Поцелуй меня, – прошептала она, готовая уже просить, готовая сделать что угодно, только чтобы утолить бушевавший в ней пожар, умерить этот ужасный голод. – Пожалуйста, Джулиан...
У него перехватило дыхание, из груди вырвался звук, похожий на шипение, и бушующее пламя наконец-то обрело свободу.
Целовал он ее сначала нежно и медленно, заставляя ее губы раскрыться, а потом... Потом язык его проник в ее рот, и он принялся покусывать ее губы, одновременно сжимая ее грудь рукой. А Анна... Анна сама прижала ладонь к его черному затылку, запрокинув лицо и пытаясь сделать этот поцелуй более жарким, глубоким и страстным. Ее язык и губы жадно отвечали на его нежность. Анна задыхалась, выгибала спину, без слов моля его о большем.
Джулиан поднял голову и оглядел ее всю. Лицо его изменилось от страсти, стало немного жестче. В его глазах было нечто большее, чем страсть, но Анна не хотела этого видеть.
– Не останавливайся, – прошептала она, умоляюще поглаживая его по плечам и затылку. – Пожалуйста, не останавливайся.
– Господи, – сказал Джулиан, и это прозвучало не то как молитва, не то как проклятие.
Он лег сверху, вжимая ее в матрас. Она же трепетала и прижималась к нему, впиваясь ногтями в его плечи. А он продолжал целовать ее с яростью, и ей стало ясно, что время нежности прошло. Он вдруг сжал ее грудь так, одновременно лаская и массируя сосок, что Анна вскрикнула. Он даже не успел раздвинуть ее бедра коленями, как она сама развела ноги и выгнула спину, предлагая ему себя.
– Моя сладостная Анна! – прошептал он у самого ее уха, а потом произнес что-то еще, но она не разобрала что – уже снова целовала его, прижимаясь к нему, обнимая его ногами, как распутница, какой никогда прежде не была. И эти слова, которые она бормотала ему, расслышать было невозможно.
Дыхание его было прерывистым и хриплым, а руки исследовали ее тело, скользя между их сплетенными телами, между ее ногами. И вот они нашли нежную и жаркую влажную плоть, принялись ласкать ее там... Джулиан и прежде дотрагивался до нее так, но теперь это не вызывало у нее стыда. Сейчас ей не было стыдно, напротив, она испытывала яростный голод и жар. То, что он с ней делал сейчас, казалось Анне неизбежным и необходимым, как свежий воздух. Она вскрикнула и затрепетала, изумляясь тому, что простое прикосновение, как оказалось, могло привести ее в экстаз. Такого она никогда не чувствовала прежде. И даже не представляла, что может испытывать что-то подобное.
Ее тело еще содрогалось от наслаждения... И в этот момент он вошел в нее. Вошел глубоко, так глубоко, что вначале она оказалась неготовой к этому. И Анна подумала, что сейчас последует боль, что это только всего лишь прелюдия к боли. Но боли она не почувствовала, а пришло новое наслаждение, столь сильное, что тело ее вновь потрясли сладостные спазмы. Задыхаясь, она снова прильнула к нему, еще крепче обхватив ногами за талию. Он будто учил ее, а она понимала, что ей еще много предстоит узнать о любви. Движения в ее теле были глубокими и жесткими. Он снова и снова входил в нее с почти отчаянной силой, и ей это нравилось. Теперь ее тело будто совсем отделилось от разума, извиваясь под ним, необузданное, дикое и вожделеющее.
Из ее горла вырывались какие-то странные звуки, напоминающие мяуканье. Джулиан стал горячим и влажным от пота; одушевленный той же первобытной силой, что и ветер, он предъявил на нее права и сделал ее своей. И Анна бездумно подчинилась ему, особенно когда с приглушенным стоном он дошел до пика наслаждения, позволив и ей испытать всю его силу.
26
Когда Анна вынырнула на поверхность откуда-то из забытья, оказалось, что Джулиан лежит уже на спине, нежно обнимая и прижимая ее к себе.
Анна уютно угнездилась у него на груди. Он был очень теплым, чуть влажным и таким надежным, что это внушало особую уверенность в нем и успокаивало.
Анна теперь уже не стеснялась его бесстыдной, но прекрасной наготы, обежав все его тело жадным взглядом. У него были жесткие мускулы, длинные ноги и руки, бронзовая кожа, темная поросль на груди. Весь он был эталоном мужчины.
Любовник из грез пришел в ее реальную жизнь в лице пикового короля. Даже бессильно распростертое тело было источником наслаждения, даже с высыхающим на нем потом он был пиршеством для ее глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94