Кэти опрокинулась на матрас, ее глаза следили за каждым движением Джона, а дыхание стало глухим и прерывистым. Он повернулся к ней спиной и двинулся к окутанному паром чану. У Кэти вырвался сдавленный крик.
— Твоя спина? — выдохнула она. — Что случилось с твоей спиной?
Джон молниеносно развернулся кругом, едва не испепелив Кэти взглядом.
— Не пытайся меня провести, сучка, — прорычал он. — Я начинаю терять терпение. Смотри, меня не придется долго уговаривать, чтобы угостить тебя хорошей порцией розог.
Кэти смотрела на него во все глаза. Он выглядел безумным, однако его слова дышали внутренней уверенностью в собственной правоте. Вот и Петершэм обливал ее ледяным презрением. Догадка кристаллизовывалась в неоспоримый факт: они оба в чем-то ее обвиняли, но в чем, она не имела ни малейшего представления.
— Джон, ты, кажется, на меня сердишься, — мягко сказала она, не успев спросить о причине его враждебности, так как ее прервал его разъяренный рев.
— Сержусь? Сержусь! Дрянь, я бы с удовольствием разрезал тебя на куски тупой пилой, и, клянусь, я так и сделаю, если ты не будешь держать свой поганый язык за зубами.
Костяшки на его кулаках побелели, словно он едва удерживался от того, чтобы ее не ударить. Кэти хранила молчание, и Джон постепенно расслабился. Он отвернулся от нее и подошел к чану. Перекинув ногу через край, он осторожно погрузился в горячую воду, которая впилась в незажившие рубцы на его спине и заставила Джона скривиться от боли. Сидя на койке, Кэти могла хорошо разглядеть эти гнойные раны. Было похоже, что его долго и не один день били. «Где же он был? — лихорадочно недоумевала Кэти. — Что с ним происходит?»
— Джон, скажи мне, что с тобой случилось? — Спустя несколько минут она отважилась заговорить.
Он по-волчьи, из-под сдвинутых бровей зыркнул на девушку.
— У тебя очень нежный голосок, — протянул он в ответ. — Нежный и чарующий. И я было поверил, что ты и сама под стать этим трелям. Но ты преподала мне хороший урок, женушка. И тогда выяснилось, что под твоей ангельской личиной скрывается сердце из чистого камня и черствая, себялюбивая душа. Ты думаешь, что сможешь провести меня во второй раз? Я предупреждаю тебя — и не пытайся!
Кэти не могла оправдаться, потому что не знала, что ей вменялось в вину. Но если она не может доказать свою невиновность словами, она должна выразить ее поступками. Свесив ноги с кровати, она, приложив немало усилий, поднялась на ноги. Осторожно неся выпирающий через розовую сорочку живот, она медленно двинулась к Джону, который следил за ней бдительно прищуренными глазами. Его взгляд сначала скользнул по точеным чертам ее прекрасного лица, а потом, словно притянутый магнитом, опустился к ее грузному лону.
— О Боже, — пробормотал он, закрывая глаза, как будто был не в силах переносить ее вида. Кэти покраснела, полагая, что он, наверное, находит отталкивающей ее беременность, но она не стала отступать назад. Она медленно шла вперед, пока ее бедра не коснулись холодной металлической кромки чана. Джон угрюмо выпятил челюсть, но по-прежнему не открывал глаз. Кэти с собачьей преданностью смотрела вниз на его лохматую голову.
Наконец Джон открыл глаза и недобро взглянул на Кэти.
— Что это ты задумала, сука? — проскрежетал он. Стиснув зубы, Кэти проглотила это оскорбление, молча взяла
кусочек мыла и зачерпнула пригоршню воды. Она плеснула воду ему на грудь, но Джон тут же, вскинув руки, перехватил ее хрупкие запястья.
— Я спрашиваю, что это ты задумала? — проревел он, вращая глазами.
— Ты давно не мылся, — спокойно произнесла Кэти, маскируя свои мрачные предчувствия безмятежным выражением лица. Она многое поставила на карту, рассчитывая, что он не тронет ее — по крайней мере, пока она носит ребенка. Если она ошибалась, то ее ждали самые ужасные последствия этого неверного шага. Но если она была права… Когда-то ее ласковые прикосновения разбудили в нем нежность. Возможно, так будет и сейчас.
— И ты хочешь меня помыть? — спросил он очень сладким голосом, который странно контрастировал с его неумолимо жестоким взглядом. — Ты действительно думаешь, что ты можешь своими белыми ручками смыть с меня все следы, оставленные твоим предательством? Ну нет, женушка, ничего у тебя не выйдет, и не старайся. Я не собираюсь ни о чем забывать.
— Конечно, не надо ни о чем забывать, Джон, — спокойно сказала она, исподволь освобождая руки от его хватки. Она смочила губку и выжала ее над его темноволосой головой. С волос Джона струйками побежала вода; он не шевелился и как будто выжидал, что произойдет дальше. Кэти повторила свой маневр несколько раз, а затем начала намыливать его густые спутанные пряди, сбившиеся в колтун. Она глубоко зарывалась в них своими пальцами. Его волосы и кожа на голове были покрыты глубоко въевшейся грязью, но Кэти, казалось, забыла о всякой брезгливости.
— Черт с ней, пусть старается, — услышала Кэти его бормотание, обращенное скорее к себе самому, чем к ней. — Теперь-то я знаю, что ты за сука, и ты не обманешь меня во второй раз.
Кэти продолжала скрести его голову, мудро притворившись, что она ничего не слышала. Немного погодя, она подняла шайку с горячей водой, оставленную Петершэмом, и окатила ее содержимым голову Джона, чтобы смыть грязную мыльную пену. Джон отряхнулся, протер глаза и поднял свой взгляд на Кэти. С внезапно перекосившимся лицом он уставился на большую деревянную шайку, все еще полную воды, которую Кэти держала высоко над его головой.
— Поставь на место! — яростно рявкнул он.
Кэти была так напугана, что не удержала шайку в руках. Она с грохотом полетела на пол, обдав Кэти каскадом брызг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106