Какая-нибудь новая прическа, но не допотопный узел старой девы. Вероятно, ей не помешало бы и новое модное платье, оно создаст иллюзию пышных форм? Сара внезапно вспомнила, как пылко убеждал ее Доминик, что любит ее тело, и демонстрировал это на деле. Сара вспомнила его бесстыдные ласки и покраснела. Розовые щеки оттенили золотистый цвет ее глаз, смягчили выражение лица, сделав его почти девичьим. Кажется, даже желтые волосы засияли ярче. В первый раз Сара видела свои возможности. Конечно же, в красивом платье, с соответствующей прической…
Молодая женщина угрюмо задумалась. Она ведь не знает, с чего ей начинать. Представив себя завернутой в пастельные тона, в платья с оборками, такие как носят Лидия и Лиза, она поняла, что будет выглядеть нелепо и смешно. Но что оказалось хуже, она внезапно вспомнила высказывания миссис Грейнджер о другой старой деве, которая бегала в поисках жениха: «Овца, притворяющаяся ягненочком». Сара вздохнула и отвернулась от своего отражения. Нет смысла стремиться к идеалу, до которого тебе очень и очень далеко. Она засиделась в девках, ей уже двадцать два года, вряд ли возможно надеяться на лучшее. Она влюблена в человека, который старше ее на десять лет. Без сомнения, он спал с таким количеством женщин, что и не сосчитать.
Миновав коридор, она оказалась у дверей голубой спальни. За дверью слышался веселый смех и возбужденный разговор. Сара нахмурилась, различив выговор Доминика. Она узнала бы этот голос в самой темной пещере Китая. Доминик весело рассказывал что-то. Сара удивилась, когда узнала женский голос. Такого не может быть…
Девушка подошла к двери и распахнула ее. Мгновение она стояла неподвижно в дверном проеме, внимательно разглядывая присутствующих. Доминик сидел, опершись спиной на подушки, а затылком – на спинку кровати. Он был одет в старую ночную рубашку отца Сары. Черные как смоль волосы рассыпались по подушке. Молодой человек был тщательно выбрит. Он с затаенной усмешкой взглянул на Сару, которая замерла на пороге. Глаза были нестерпимо голубыми, словно ляпис-лазурная брошь, оставленная в наследство Саре матерью. Лиза взгромоздилась на кровать рядом с Домиником, держа его руку в своих ладонях.
ГЛАВА 25
– Сара, – Лиза обратила внимание на то, что Доминик смотрит куда-то мимо нее, и обернулась. Старшая сестра сердито глядела на нее. Лиза отпустила руку Доминика с таким видом, будто она стала раскаленной, как железо, и вскочила. Кремовая юбка, женственные оборочки на шее и подоле трепетали при каждом движении. Сара нахмурилась сильнее. Она осознавала, что рядом с мягкой, милой Лизой выглядит суровой и непривлекательной – одним словом – настоящей старой девой.
– Лиза, что ты здесь делаешь? – Сара старалась говорить ровным голосом, сдержанно, прекрасно понимая, как легко будет вцепиться в юную сводную сестру.
– Пришла проведать Доминика, – вызывающе ответила девушка, надула очаровательную нижнюю губку, вздернула подбородок и окинула Сару с ног до головы вызывающе-презрительным взглядом.
– Доминика? – удивляясь фамильярности обращения, повторила за ней Сара, подняв брови. Считалось неприличным называть не только каторжника, а любого постороннего мужчину по имени. Но, вообще-то, везде по-разному, все зависело от человека. Доминик не проронил ни слова. Он слегка наморщил изящный лоб, скрестил руки на груди и молча слушал девушек.
– А почему мне нельзя называть его Домиником? Ты же так его называешь, – Лиза казалась возмущенной до глубины души.
Сара удивленно распахнула глаза, непроизвольно взглянула на Доминика, он добродушно смотрел на нее. Конечно же, он не мог рассказать Лизе об их отношениях…
– Думаю, что тебе нельзя оставаться в этой комнате. Это неприлично, ты все прекрасно знаешь сама, – тихо сказала Сара, решив не давать повода для ссоры. Лед примирения и без того достаточно хрупкий.
Но внезапно Лиза зло огрызнулась:
– Ты прекрасно проповедуешь приличия, сестричка. Все эти годы ты вела себя как леди. Мама говорила, что когда-нибудь все изменится, но я ей не верила. Однако теперь я не такая глупая, как раньше – тебе нравятся красивые мужчины точно так же, как и мне! Тебя раздражает, что они не обращают на тебя внимания. Конечно, если они не каторжники, как Доминик, или не делают этого по принуждению.
– Лиза! – Сара была потрясена.
– Все, юная леди, достаточно! – рявкнул Доминик, он приподнялся с подушек, на которых лежал в ленивой разнеженной позе и ровно сел на кровати. Потом пристально посмотрел на Лизу сердитыми синими глазами.
Лиза взглянула на него, у нее от негодования задрожал подбородок.
– Как ты смеешь разговаривать таким тоном со мной, ты, каторжник! То, что я заигрывала с тобой, не позволяет тебе переступать черту со мной! Я не такая, как моя сестра. Она – старая дева, не удивительно, что ты мог поцеловать ее разок. Она позволяет тебе быть с ней фамильярным. Я – леди, не смей забывать об этом!
– Имеет ли ваша вспышка гнева какое-то отношение к тому, что я только что вежливо отказался поцеловать вас? – очень ласково спросил Доминик.
Лиза сердито сверкнула глазами и сильно покраснела.
– Хватит, Доминик, – торопливо вмешалась Сара. Лиза была готова завизжать от возмущения, она могла начать биться в истерике. Все признаки налицо. – Лиза, полагаю, что ты должна объясниться.
– Полагаю, что тебе самой надо объясниться, сестричка, – парировала юная девушка со злостью в голосе. Она повернулась к Саре, сжала кулаки, лицо было красным от стыда. – Ты только что назвала его Домиником. Он что – твой любовник? Мама утверждает, что это так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113