На минуту она задержалась, чтобы беспечно произнести какую-нибудь банальную бессмыслицу в ответ на столь же бессмысленный вопрос вроде того, как ощущает себя хорошенькая женщина, когда ей перевалит за тридцать; она уже почти подошла к Саре, как вдруг один из мужчин обернулся и взглянул на нее.Подняв голову, Мэгги почувствовала, что медленно бледнеет: сквозь кольца сигаретного дыма на нее в упор смотрели каре-зеленые глаза Ника. Глава 8 Место, куда попал Ник, поразило его своей роскошью, и он вынужден был признать это. До сих пор ему редко случалось бывать в загородных клубах, но, приглядевшись внимательнее, он понял, что они обладают рядом неоспоримых достоинств: если хочешь произвести сногсшибательное впечатление и завести необходимые связи, элитарные клубы для этого – идеальное место.Взять хотя бы тот, где он сейчас находится. Может, они называют это помещение бальным залом, а может, восточным залом или просто малым залом, в таком клубе он наверняка не единственный. В длину зал достигал не менее двенадцати метров; с одной стороны Ник увидел камин из натурального мрамора, с противоположной – стол, уставленный серебряной и фарфоровой посудой и изысканными деликатесами; высокие, метра четыре в высоту, стены благородного серебристо-серого цвета заканчивались сверкающим белизной потолком, на темном, до блеска натертом паркете яркими пятнами выделялись несколько восточных и, как показалось неискушенному в таких вопросах Нику, до безобразия дорогих ковров; две огромные хрустальные люстры заливали ярким светом все это великолепие. Шампанское текло рекой, а закуски были такие, что он даже не мог определить, что есть что. В углу зала, рядом с небольшой площадкой, предназначавшейся для танцев, за роялем сидел пианист в черном смокинге и негромко наигрывал приятную мелодию. На вечеринках, которые до этого посещал Ник, обычно включали магнитофон, но присутствие музыканта, разумеется, имело свои преимущества: можно заказать любую мелодию, за соответствующее вознаграждение, конечно. Значит, сегодня, заплатив двадцать долларов, он может быть уверен, что в необходимый момент пианист сыграет то, что ему нужно.Мысль о том, что прошлое, словно призрак, будет преследовать Магдалену даже здесь, заставила его улыбнуться.– Посмотрите, какое у Мэгги платье! Жаль, что у меня нет такого мужа, который одевал бы меня в наряды от Валентино! – И женщина, в голосе которой слышалась зависть – а это была Баффи, – встав на цыпочки, заглянула ему через плечо. Ник обернулся и, как только увидел Мэгги, забыл обо всем.«Русалка, – подумал он, – настоящая русалка с медными волосами». От одного взгляда на Мэгги у него подкашивались ноги. К такому он был не готов. Он стоял в каком-то оцепенении, не в силах произнести ни слова. Он не подозревал, что спустя двенадцать лет любит ее так же сильно, как в юности. Нет, он ни на минуту не забывал ее и вряд ли когда-нибудь сможет забыть.Ведь он вернулся в этот город ради нее. Он может сколько угодно убеждать себя, что приехал-отомстить Лайлу Форресту, и отчасти это было правдой. Он хочет уничтожить его, исковеркать его мир так же, как когда-то Лайл исковеркал его жизнь. И он сможет сделать это, он только ждет своего часа.В его руки попали не только пленка и фотографии Магдалены, но и кое-что другое, не менее интересное. Ник пустил слух, что собирает компромат на Лайла Форреста, и хлынувший поток информации и самых отвратительных и грязных фактов поразил даже его, а выплыви хоть что-то наружу – и старина Лайл обречен, для респектабельного южанина с такими средствами и связями, какими обладал Лайл, это означает крах. Ну что ж, приятель, и за тобой кое-что есть.Разглядывая присутствующих, Ник пришел к выводу, что это сборище напоминает ему результат кровосмешения, а проще говоря – все они варятся в собственном соку, и налицо все признаки вырождения… Подобно породистым собакам, старые аристократические семьи, к которым принадлежал и Лайл, на протяжении нескольких поколений роднятся только между собой, и в конечном итоге то, что потом производится на свет, нельзя назвать биологически чистым материалом. На каком-то этапе, рассуждал Ник, неизбежно появляется человек «со стороны», простолюдин, как, например, Магдалена. Хотя, глядя на нее сегодня, никому бы и в голову не пришло такое.В том, как она держится, сквозят одновременно гордость и презрение к занимаемому положению, невольно отметил Ник, а рядом с большинством «упакованных» женщин, находящихся в зале, она в этих бешено дорогих шмотках и подавно смотрится «одной из них». Конечно, Мэгги всегда была красивой. Когда они росли в новостройках, даже тогда грязная семилетняя оборванка отличалась от остальных детей врожденной грацией и чертами лица, а теперь, имея все, что только способны дать деньги, она просто ослепительна.И она, черт возьми, вновь будет принадлежать ему, как принадлежала всегда. Они с детства были неразлучны – заброшенные вечно пьяными родителями малолетки, всегда и повсюду вдвоем, одни в огромном жестоком мире. Ее замужество, обычная ошибка молоденькой девушки – теперь он понимал это, – чуть не погубило его. Но он больше не винит ее. Долгие годы, мучаясь от злости, что она бросила его, он ненавидел Мэгги почти так же сильно, как его, любовь и жгучая ненависть разрывали сердце, и все же он понимал, почему она поступила так: во всем виноваты деньги. Когда в кармане у тебя едва ли сыщется больше пятидесяти центов, то мысли о деньгах преследую! тебя постоянно, они становятся для тебя всем.Дни напролет они с Мэгги проводили в поисках еды, каждый месяц умирали от страха, что их вышвырнут из дома за неуплату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116