Рука с длинными пальцами зарылась в густую путаницу ее волос, обхватив затылок, и оттянула ее голову назад, чтобы облегчить доступ ко рту.
Никогда в жизни ее так не целовали! Так не должно быть – это неприлично, думала она. Порядочные мужчины не могут целовать так женщин, к которым испытывают любовь и уважение… Восторженный трепет удовольствия пронзил ее чресла, когда его язык коснулся ее языка, и тут Лайла совсем запаниковала.
Она укусила его. Прямо за вторгшийся язык. Укусила так сильно, что он вскрикнул и отскочил, прижав ладонь ко рту.
– Ах ты… маленькая стерва! – прорычал он, отнимая руку ото рта и глядя на свои пальцы со следами крови. Вскинув глаза, он вперил в нее разъяренный взгляд. Выражение его лица было таким взбешенным, что заставило бы и храбрых мужчин притормозить, но Лайла и сама была слишком зла, чтобы испугаться.
– Не смей больше никогда так обращаться со мной! – прошипела она, и пока он продолжал сверлить ее злым взглядом, развернулась, подхватила нижнюю юбку с песка и демонстративно зашагала прочь.
Глава 20
Ту ночь и следующую Лайла провела, съежившись под пальмой в стороне от взгорка. Как провел свои ночи Джосс, она не знала и не хотела знать.
Рассвет третьего дня на острове выдался жарким и ясным. Лайла съела кокосовый орех, попила из озерца, которое теперь превратилось скорее в лужу, и протерла лицо смоченным концом нижней юбки, все время настороженно ища глазами Джосса.
Наконец она заметила его стоящим почти по пояс в воде с заостренной палкой в руке. Пока она озадаченно наблюдала за ним, он молниеносным движением ткнул палкой в воду. Когда он вытащил палку, на ее конце она увидела извивающуюся рыбину. Торжествующе ухмыляясь, Джосс со своей добычей направился к берегу.
Лайла спустилась с пригорка. Не дай Бог, он снова обвинит ее в том, что она пожирает его глазами! Одного лишь воспоминания о его грубых оскорблениях и отвратительном поцелуе было достаточно, чтобы она запылала от гнева, а гнева было достаточно, чтобы стойко устоять против восхитительного запаха жареной рыбы, который скоро поплыл в ее сторону. Любопытство – не голод, сказала она себе, повлекло ее на вершину пригорка, где она легла на живот и тайком наблюдала за ним, словно была вражеским разведчиком. Он каким-то образом умудрился развести небольшой костер и жарил вычищенную рыбу на двух плоских камнях, установленных посреди костра. При мысли о горячей еде ее рот наполнился слюной, но она поклялась, что скорее умрет с голоду, чем попросит у него хоть кусочек. На острове достаточно кокосовых орехов. Она справится сама!
Остаток дня они провели, как и накануне, каждый на своей части берега, с мысом между ними в качестве своего рода нейтральной территории. Ближе к вечеру озерцо с пресной водой почти пересохло, и Лайла поняла, что больше нельзя откладывать и утром ей придется идти в глубь острова на поиски воды. Ей это не очень нравилось – мысль о том, чтобы отправиться в те густые заросли, особенно босой, была не слишком заманчивой, но деваться было некуда. Единственным утешением было то, что у Джосса вода тоже почти закончилась. Может, это он, а не она, наступит на ядовитую змею.
Джоссу удалось соорудить для себя прочную на вид хижину из пальмовых веток и лиан. Переведя взгляд со своего примитивного укрытия – несколько кусков дерева, прислоненных к стволу кокосовой пальмы, – на его крепкое сооружение, поставленное под свисающими ветвями джакаранды, Лайла почувствовала, как раздражение поднимается в ней на новую высоту. Она провела последние две ночи, дрожа от холода, даже укутывая плечи нижней юбкой и подтянув колени к груди. Просто поразительно, как дни, настолько удушливо жаркие, что она была вынуждена снять с себя корсет и нижнюю юбку, оставаясь в ужасно нескромном наряде, состоящем из тонкого платья и еще более тонкой рубашки, могли превращаться в такие холодные ночи. Свежий ветер, дующий по ночам с океана, насквозь продувал ее хлипкое укрытие. У нее было такое чувство, что ему в той его хижине вполне уютно…
Она не станет терзать себя такими мыслями. Вместо этого она подарит себе единственную доступную ей роскошь – ванну. Спустившись с пригорка, она поставила наполненную водой раковину внутри своего укрытия и собрала остальные самодельные чашки, затем направилась к бухте.
– Лайла!
Звук голоса Джосса, зовущего ее по имени, когда они два дня не разговаривали, заставил ее недоверчиво вскинуть голову. В его крике слышались настойчивые нотки. Она встала, перестав прополаскивать свои кокосовые чашки в море, – она уже вымыла волосы, тело и одежду, просто войдя в воду полностью одетой и натерев себя с головы до ног песком, – и посмотрела в сторону его части берега. Разумеется, она предпочла купаться там, где взгорок не позволял ему видеть, что она делает, поэтому в результате она его тоже не видела.
– Лайла! Проклятие, где ты, девочка?
На этот раз настойчивость не вызывала сомнений. Внезапно он появился на вершине мыса, безумно озираясь. Он явно был цел и невредим, поэтому она повернулась к нему спиной и продолжила мыть свою посуду в воде.
Несколько секунд спустя она услышала, как он шлепает по воде позади нее. Но не успела она даже повернуться, чтобы метнуть в него свирепый взгляд, как он схватил с ее головы нижнюю юбку, которой она обернула мокрые волосы, чтобы не падали на спину.
– А ну отдай! – взъярилась Лайла, но Джосс уже бежал обратно по воде с ее нижней юбкой в руке. – Сию же минуту вернись, прохвост!
Топнув ногой, она припустила за ним, кипя от злости. Украсть ее нижнюю юбку просто верх наглости!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103