Капитан озабочен вопросом денег… – Он мне не… никто! Он… он раб, очень опытный, очень ценный! Он… принадлежит моему отцу и… стоит больше пятисот американских долларов! Мой отец… он потребует компенсации, если потеряет такую ценную собственность! Если вы повесите его, то вам придется заплатить моему отцу эти деньги! Но если вы вернете его моему отцу и меня тоже, я позабочусь, чтобы вам хорошо заплатили за ваши хлопоты.
Капитан уставился на нее, потом на Джосса:
– Ну-ну, девочка, хватит сочинять небылицы. Это белый человек и…
– Он раб, говорю вам, и вы не имеете права повесить его! Он так называемый цветной, и мой отец владеет им и заставит вас заплатить, если вы убьете его! Пятьсот долларов…
– Давайте-ка поглядим на этого раба!
Все до единого собравшиеся вокруг капитана подошли и уставились на Джосса. Лайла с колотящимся сердцем подошла с ними. Пиратов, орущих и плачущих, тащили вешать.
Джосс был еще без сознания, хотя уже понемногу приходил в себя. Он заморгал и поднял голову, но потом застонал и снова рухнул на окровавленные доски палубы.
– Принесите ведро воды!
Кто-то принес, и его вылили на Джосса. Когда холодный поток окатил его, растекаясь по палубе, он снова приподнял голову, заморгал. Поднял руку и подложил ее под голову вместо подушки. Глаза его оставались открытыми, и Лайла подумала, что он слаб, но в сознании. Затем его взгляд отыскал ее и прояснился.
– Ты слышишь меня, парень? – резко спросил капитан, наклонившись низко, чуть ли не к самому лицу Джосса.
Чуть заметным движением Джосс кивнул.
– Ты стрелял из пушки по моему кораблю? Лайла затаила дыхание.
– Не было выбора. Иначе… они бы убили. Надеюсь… вы примете мои извинения. – Он выдавливал слова, словно ему трудно было дышать.
Капитан поджал губы, присел на корточки.
– Ты знаешь… этого человека? – Он указал на Лайлу. Глаза Джосса поднялись к ее лицу, и он утвердительно качнул головой:
– Да.
– Как зовут этого человека и какое отношение ты к нему имеешь?
Значит, ее личность подвергается проверке, а ее история сопоставляется с историей Джосса. Лайла заметила, что капитан не использовал местоимения «она» и что Джосс не может знать, что им известно, кто она на самом деле. Он попытается защитить ее…
– Реми. – Голос Джосса был хриплым, но он зашевелился, пытаясь сесть. Поморщившись, он повалился назад, и Лайла с трудом удержалась, чтобы не броситься к нему. – Он мой…
– Они знают, что я женщина, Джосс, – перебила его Лайла. – Тебе больше не нужно меня защищать.
Джосс взглянул на нее. Капитан тоже. В его взгляде сквозило ясное предупреждение помалкивать.
– Мисс Реми утверждает, что вы цветной. Она говорит, что вы стоите пять сотен долларов и что вы ее раб. Что вы на это скажете?
Джосс снова взглянул на Лайлу, и его глаза вдруг сделались колючими.
– Я никогда не оспариваю слово леди, – сказал он наконец, и его рот скривился в презрительной усмешке.
– Значит, вы раб, принадлежащий мисс Реми? Или ее отцу? Я хочу четкий ответ: да или нет.
– Джосс… – Это вырвалось у нее непроизвольно, вызванное неожиданной резкостью его лица.
– Замолчите, мисс!
Лайла замолчала. Ей оставалось лишь жалобно смотреть на Джосса, зная, что он должен думать. Но что еще она могла сделать?
– Да или нет? Я не собираюсь ждать весь день!
Джосс смотрел на нее, как ей показалось, бесконечно долгое мгновение, и его зеленые глаза были холодны как лед. Затем сказал:
– Кем бы леди ни была, но она не лгунья. Если она говорит, что это так, значит, так.
Для капитана этого было достаточно.
– Черт, бросьте его в арестантскую, заприте ее в каюте и давайте наконец займемся делом. Груз нельзя надолго задерживать, и мне не улыбается быть должным пятьсот долларов, да еще и платить за испорченный груз. Разберемся с ними, когда прибудем на Барбадос. И я не забыл про награду, которую вы обещали, барышня.
Несколько минут спустя Лайлу под охраной повели, а Джосса наполовину тащили, наполовину несли двое матросов позади нее. Когда она подошла к люку, то услышала хриплый крик, донесшийся с передней части корабля. Повешение началось.
Конвоир взял ее за руку неожиданно вежливо и повернул ее в сторону коридора, в то время как конвойные Джосса начали спускаться вместе с ним дальше, в недра корабля. Лайла остановилась.
– Я бы хотела посмотреть, где его будут держать, если можно.
Трое моряков переглянулись, пожали плечами и разрешили ей спуститься вслед за ними по узкой лестнице, по которой потащили Джосса.
Арестантская на «Красотке Беттине» состояла из одиночной камеры, темной, сырой и неуютной. Сердце Лайлы упало, когда она увидела, где они собираются оставить Джосса. К счастью, это должно быть всего на несколько дней и в любом случае лучше, чем повешение. Она лишь надеялась, что Джосс тоже посмотрит на это таким образом.
Лайла стояла за дверью в коридоре, в то время как Джосса внесли и положили на койку, составленную из двух ящиков. Молодой матрос, сопровождающий ее, больше не держал Лайлу за руку, очевидно, теперь воспринимая ее как юную леди, а не девицу из пиратской шайки. Не остановленная никем, она шагнула в камеру. Двое конвойных положили Джосса на живот, принимая во внимание рану на затылке. Она больше не кровоточила, насколько видела это Лайла в тусклом свете единственного фонаря, висящего на крючке в коридоре. Но волосы слиплись от крови, и он был очень слаб.
– Джосс… – начала она, понизив голос, пока матросы ждали ее у двери камеры.
Он лежал, положив голову на руку. В темноте глаза его блестели жестким зеленым светом.
– Вероломная сука, – сказал он. У Лайлы перехватило дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103